чересчур широкие улыбки, чересчур плавно-торжественные движения рук с занесенными над белоснежными бумагами бесценными авторучками, чересчур деланное воодушевление. Ну что же, вполне возможно, именно такая, строго отмеренная доза театральности и должна была наличествовать при подписании подобных договоров. Петр не мог знать точно. Свою роль он сыграл безукоризненно – столь же торжественно-лихо подмахивал бумаги, улыбался варяжским гостям и здешним чалдонам, пожимал протянутые руки, подхватывал на лету светские реплики о сияющих горизонтах, ослепительных перспективах, единстве капиталистов всего мира, и, уж непременно, о баснословном везении матушки- России, которой посчастливилось заиметь новых Третьяковых и Морозовых в лице многих здесь присутствующих и персонально П. И. Савельева.

Потом, значительно уменьшившись числом, – одни только боссы и финансисты, непосредственно причастные к проекту, – перешли в соседний зал, дабы отдаться на растерзание средствам массовой информации (первую скрипку среди асов телекамер играла, конечно, очаровательная Вика Викентьева в сугубо деловом прикиде – Петр свято выполнял взятые на себя обязательства, пусть и данные от чужого имени). Все, разумеется, и там прошло гладко, представители древнейшей профессии были одарены, пожалуй что, пудами высокосортной лапши для завешивания ушей. Правда, с этим суждением Петр, пожалуй что, перебрал. В конце концов, очень и очень многие из присутствующих всерьез рассчитывали, что Шантарск оросится золотым ливнем инвестиций. Да что там, подавляющее большинство. Кто мог предполагать, что пользовавшийся безукоризненной репутацией П. И. Савельев на деле всего-навсего трудолюбиво претворил в жизнь пример, подсказанный классиком французской изящной словесности? И решил вульгарно скачать денежки в личную мошну? Заикнись кому об этом, искренне ржали бы, полагая тебя идиотом и провокатором…

Шествуя к своему «мерседесу» по обширному двору «Лазурита», Петр ощущал легонькую дрожь в коленках, проистекавшую, конечно, не от выпитого только что шампанского. В голове так и вертелась бессмертная фраза Бендера: «Берегите пенсне, Киса! Сейчас начнется…»

Вот именно. Вряд ли в него сейчас всадят пулю. Простой расчет – этакая смесь разбойной логики и светских приличий – требует наступить на горло естественным людоедским стремлениям, выждать пару дней. Уж никак не годится убирать манекена в тот же самый день. Так что сегодня опасаться поганых сюрпризов не следовало – и все равно, инстинкт самосохранения заставлял сердчишко заходиться в морозной смертной тоске…

В стенах родного офиса от сердца слегка отлегло – ничего не случилось по дороге, он все еще был цел-невредим. И гораздо важнее, нежели ждать удара со всех сторон света, было ответить на коварный вопрос: был ли покойный Фомич единственным посвященным лицом или…

Но как ответ отыскать? В конторе, кстати, никто до сих пор не встревожился из-за отсутствия Косарева – ну, понятно, прошло слишком мало времени, разве что иные удивятся мимолетно, отчего это на подписании не было Фомича, коему просто-таки по протоколу положено… Однако из сотрудников «Дюрандаля» на церемонии была одна только Снежная Королева, Ирина Сергеевна, а она не из тех, кто спешит разносить сплетни. Вообще интересно, как там будет обставлено с Фомичом, со вчерашнего вечера исправно коченеющим на полу той квартирки? Позвонит какой-нибудь аноним в милицию или события предоставят их естественному течению? Если…

Мурли-ширли-мырли! Селектор закурлыкал…

– Павел Иванович…

– Да?

– К вам Ирина Сергеевна по срочному делу…

– Жанночка, пусть подождет буквально минуту… Я скажу, когда…

– Понятно, – пропела Жанна и отключилась.

«А вдруг?» – мелькнуло у него в голове. Почему бы и нет? Еще не факт, что именно она и есть помянутая Фея… но, окажись она Феей, это прекрасно уложилось бы в мозаику. Очаровательна, что немаловажно для сексуально подвинутого Пашки, умна, что в этом деле опять-таки плюс, сидит на бухгалтерии – снова ставим плюсик…

Как проверить? Да очень просто!

Он великолепным прыжком, словно берущий одиннадцатиметровый искусный вратарь, метнулся к сейфу за картиной. Выхватил оттуда ту бутылку «Хеннесси», где оставалось не более стакана, на ходу отхлебнул, проливая на пиджак и сорочку. Для надежности выплюнул большую часть отхлебнутого в горсть, втер в полы пиджака. Плюхнул на стол стакан и бутылку, распустил узел галстука. Двумя пальцами сунул в нагрудный карман невесомую плоскую пластиночку микрофона. Чтобы придать картине завершенность, плеснул коньяком прямо на парочку малозначительных бумаг, залежавшихся на столе. Нажал клавишу:

– Ирину Сергеевну х-хачу! – прямо-таки рявкнул он с интонациями Мимино, так, чтобы сама помянутая непременно услышала. – Проси!

Снежная Королева с порога одним взглядом оценила обстановку, но бровью не повела, изящно ставя великолепные ноги, подошла к столу.

– Прошу, драгоценная! – с подъемом заявил Петр, обогнув стол и приблизившись к ней вплотную. – Украсьте своей персоной кресло!

От него должно было нести, как от винной бочки, но деловая красавица оставалась невозмутима. Села, положив ногу на ногу, держа на коленях тонкую пластиковую папочку, поинтересовалась:

– Павел Иванович, вы, простите великодушно, в состоянии серьезно относиться к делу?

– Разумеется, – кивнул Петр, стоя в величественной позе, опершись рукой на угол стола. – Я здесь, простите, немножко употребил, но излишества эти вполне понятны, если вспомнить, с какой мы церемонии вернулись… Есть повод. Не так ли?

– Я с вами совершенно согласна, – кивнула она, – вот только нужно подписать еще пару документов… Дополнительных протоколов, касающихся передвижения денег…

– Послушайте, очаровательная, а это непременно нужно делать именно сегодня? – с капризными нотками вопросил Петр. – Никуда они и до завтра не убегут, я полагаю…

– Позвольте уж мне решать, – сказала она непреклонно. – Подпись ваша необходима мне сегодня…

– Что? – вскинул он брови, изображая легонький приступ пьяной злобы. – Дорогая, вы очаровательны, но не кажется ли вам, что и законченным красоткам следует держаться с боссом самую чуточку