вся подобралась в ожидании страшных известий и приготовилась к тому, чтобы намертво запечатлеть этот момент в памяти для последующего изложения новости в пивной.

Лайза Блэсс, покачиваясь, поднялась с кресла, словно пропустивший нокаутирующий удар боксер, который инстинктивно реагирует на удар гонга. Со скоростью света она обогнула стол, и через секунду- другую Мейвис оторвалась от пода, уши ей резанул воинственный вопль. Дыхание у Мейвис от этих крепких объятий перехватило, но ей все же удалось вымолвить несколько слов.

– Значит, кто-то умер?

– Да, да, да, – последовал радостный ответ. – Мой муж. Он мертв. О, Мейвис, этот грязный мерзкий старик наконец-то умер.

Ввиду разницы во времени адвокатская контора Браун и Бейкер как раз должна была открыться. Это весьма кстати, думала Лайза, дожидаясь вызова оператора международной связи. Как мило было со стороны старого Вернона отправиться на тот свет в столь подходящий час.

Лайза поспешила сразу же оборвать обычные формальности.

– …Все мы весьма сожалеем…

– Оставил ли он мне акции «Блэсс паблишинг»? – рявкнула она в грязную телефонную трубку.

– Ну, конечно, да. Разве вы не знали? Они были в совместном владении – его и вашем. Это значит, что не нужно ждать утверждения завещания для оформления передачи прав собственности. Вы получаете эти права немедленно в качестве единственного живого совладельца.

– И я могу использовать положенные в соответствии С моей долей акций голоса на общем собрании акционеров? Прямо сейчас?

– Технически – начиная с того момента, когда факт смерти был засвидетельствован юридически. Это было вчера вечером.

– А дом?

– Вы единственная наследница. Относительно похорон. Вы предполагаете вернуться…

Но того, что она уже услышала, было более чем достаточно.

– Я позвоню вам позже, – сказала она и повесила трубку. «О Господи, все будет хорошо. Очень, очень хорошо».

Она не стучала в дверь кабинета Чарльза Вилльерса.

Просто вошла в него. Приятно было видеть, как он раздражен этим вторжением.

В кабинете проходило какое-то совещание. Одно из тех, о которых Лайзе обычно не сообщали. И еще одно было вполне очевидно. Вилльерс еще не слышал о смерти Блэсса.

– Привет, ребята, – сказала Лайза так же весело, как весело было у нее на душе.

Молодая женщина из «Сент-Мэри», Вантидж, и редактор из «Нортфаллен лодж» обменялись презрительными взглядами. Дочь графа, возглавлявшая отдел рекламы, снисходительно улыбнулась.

Лайза нависла над ними, рука ее небрежно оперлась на выставленное бедро. В этой жизни случаются- таки редкие по красоте моменты. Этот будет одним из них.

– Мы сейчас занимаемся списком намеченных на весну изданий, – сказал Чарльз Вилльерс, ясно давая этим понять, что совещание носит конфиденциальный характер.

– Фу ты! Какая скука! – с чувством заметила Лайза.

– Что вы хотите этим сказать?

Лайза посмотрела ему прямо в глаза. Она надеялась, что взгляд этот будет иметь эффект выстрела в живот. Медленная, изматывающая и болезненная смерть.

– Я хочу сказать, какая скука даже только подумать об этом злосчастном ворохе претенциозного хлама, который гордо зовется «списком намеченных на весну изданий», – вот что я хочу сказать.

Челюсти у сидевших за столом отвисли. Вполне очевидно, что у нее поехала крыша. Может, она выпила?

Или наглоталась наркотиков?

Лайза оглядела их лица. Потом обвела глазами кабинет. Это было даже слишком здорово, чтобы происходить наяву. Позади стола Вилльерса находилось его красное кожаное кресло. Оно было пустым. Шеф сидел вместе с подчиненными за длинным столом красного дерева.

Неторопливой походкой Лайза направилась к этому креслу, ощущая убийственные взгляды своими широкими плечами, стройной спиной и достойным приза задом. По пути она обернулась и посмотрела на них через плечо; на ее лице сияла победная улыбка.

– Да, – задумчиво пробормотала она как бы про себя. – Думаю, не так уж и многих – я хочу сказать, за стенами этого кабинета, – такой весенний список заинтересует.

– Лайза, ради Бога, прекратите нести чепуху. Вы себя хорошо чувствуете?

Негодование было заметно и невооруженным взглядом. Чарльз Вилльерс довольно сильно вышел из себя.

– Хорошо ли? – переспросила Лайза, и в ее голосе звучало недоумение. – Могу вам сказать честно, уже много лет я не чувствовала себя так хорошо.

Она добралась до письменного стола – конечной точки своего маршрута. Небрежно плюхнувшись в кресло исполнительного директора отделения, Лайза ядовито добавила:

– Я полагаю, мне пойдет быть вдовой. Казалось, что после взрыва этой бомбы прошла вечность, прежде чем присутствовавшие пришли в себя. Сообщенное известие доходило до них постепенно. Надо