месте, когда вы появитесь.
Лайза буквально рвалась вперед, словно на высокооктановом топливе, в предвкушении того, что ей предстоит сделать.
– Сделайте одолжение, – сказала она язвительно, – отмените еще и все встречи, запланированные им на вторую половину дня. И раз уж вы этим занимаетесь, то лучше всего будет выбросить книгу, где ведутся записи о встречах, в мусорную корзину.
Она не задержалась, чтобы насладиться выражением смущения и ужаса, появившимся на лице пожилой служащей. Она знала, куда идти. Она бывала здесь раньше. Стивен Каттинг встал, когда Лайза ворвалась в его кабинет. Ни у одного приговоренного к казни в полдень не было худшего утра, чем у президента «Блэсс паблишинг». В отчаянной попытке упорядочить свой внезапно оказавшийся под угрозой мир, он все перекладывал и перекладывал карандаши на столе, пока они не образовали прямоугольный треугольник с большей точностью, чем этого удалось бы добиться с помощью транспортира. Выражение лица Лайзы ничуть не успокоило его расстроенные нервы.
– Лайза… после всех этих лет… бедный Вер-нон… – Движениями рук он пытался помочь своему бормотанию.
– Ерунда, – сказала Лайза громко. Она упала в кресло, перебросила длинную ногу через подлокотник и небрежно поболтала повисшей на пальцах туфелькой.
– О, – произнес Стивен Каттинг.
Лайза ощутила себя чем-то вроде ковбоя на разборке в салуне. Таким приемом тоже можно многого достигнуть. Это гораздо надежней, чем секс.
Стивен Каттинг приготовил речь. Что-то вроде написанного в последнюю минуту прошения осужденного с просьбой отложить казнь. Эта речь имела некий юридический привкус.
– Миссис Блэсс, было бы глупо не признать, что я допустил ошибку и недооценил ваш вклад в компанию «Блэсс». У меня есть основания сожалеть об этом. Даже весьма сожалеть. Надеюсь вы предоставите мне возможность исправить… поставить все как надо… я знаю, мы сможем хорошо работать вместе…
– Ха, – сказала Лайза, резко обрывая его.
Она перебросила через подлокотник другую ногу, присоединив ее к первой.
– Вы работаете в компании «Блэсс» по контракту? – спросила она зловеще.
– По контракту? По контракту с «Блэсс»? Было похоже, что Каттинг сейчас упадет в обморок, что слово «контракт» совершенно не знакомо ему, – какой-то глагол, может быть, на суахили. – Нет. Не по контракту. В копании «Блэсс» мы никогда не заключали контрактов. Джентльменское соглашение…
– …имеет примерно ту же цену, что и смешанная метафора, – отчеканила Лайза, заканчивая предложение Каттинга.
Она обратила внимание на то, что он употребил прошедшее время, говоря о компании «Блэсс». «Червяк подполз. Он уже наполовину взобрался на острие бритвы». Лайза глубоко вздохнула. Не запах ли это власти смешивается с ароматом ее духов «Палома Пикассо»?
– Да, – проговорила она задумчиво. – Джентльменские соглашения не много стоят, когда «джентльмен», с которым их заключили, лежит плашмя на столе в уэст-палмском морге.
Стивен Каттинг встал и выпрямился во весь рост.
Так вытягиваются перед командой, снаряженной для расстрела.
– Должен ли я понять это так, что вы решили отказаться от моих услуг? – задал он бессмысленный вопрос. – Если так, то, я уверен, вы согласитесь, что должна быть какая-то компенсация. За все эти годы.
Настал момент для завершающего смертельного удара.
– Мистер Каттинг, я хочу, чтобы вы вылетели отсюда на улицу не более чем через пятнадцать минут, и вы ничего не получите. И позвольте мне сказать вам следующее. Если вы возьмете отсюда хоть что-нибудь, даже эти чертовы карандаши, я лично затаскаю вас по судам, и да поможет мне Бог.
Глава 16
Маленький Скотт Блэсс знал, что это очень важный день, но не совсем понимал, почему. Какая-то устрашающая личность под названием «мама» должна была приехать и нарушить покой в его уютном мире, и ему это не очень-то нравилось. Он плотно прижался носом к сетке забора аэропорта; его трясло, отчасти от волнения, отчасти из-за прохлады утреннего воздуха. Его маленькая ручка спряталась в большой руке миссис Мак-Тэггарт.
– Няня, а мама хорошая? – спросил он неуверенно.
– Конечно, мама хорошая.
Ответу недоставало уверенности, и Скотт уловил это.
«Мама такая же хорошая, как рисовый пудинг, вареные овощи, мытье головы».
Чувствуя, что ей, видимо, не удалось убедить аудиторию, мисс Мак-Тэггарт усугубила свою ошибку.
– Все мамы хорошие, – добавила она не вполне искренне.
– Жаль, что я не пошел сегодня в школу. Школа «Монтессори», находившаяся на Флэглер, и нежная забота обожаемой мисс Хейди казались определенно более предпочтительными, нежели это маленькое путешествие навстречу неизвестности. Хотя смотреть на самолеты всегда интересно.
– А мама в этом самолете?
– Нет, дорогой. Это маленький самолет. Мама прилетит на большом.
Это соответствовало его ожиданиям. Вполне очевидно, что мама – это нечто огромное, приезжающее на огромных вещах и вызывающее огромную суету. Иначе чего бы ему тут делать в своих лучших серых
