праздную публику.

Джессика и Стивен чуть задержались, и леди Сэйерс вынуждена была идти рядом с мистером Уэйнхиллом. Краем глаза Мередит заметила легкую улыбку на губах виконта и догадалась, что он думает о том же, о чем и она сама, – насколько леди Сэейерс не понравилось поведение виконта, проигнорировавшего ее намек.

Джереми, естественно, не подозревал о разворачивавшейся на его глазах интриге, и уже через пару минут Мередит услышала его вопрос, обращенный к прекрасной спутнице:

– Вы любите немецкую поэзию, леди Сэйерс? Право же, никто не пишет о страсти так возвышенно, поистине с мистическим пылом!

– Какая чепуха! – отрезала и без того раздраженная вдова. – Как будто у нас мало своих поэтов!

Мередит, еще вчера полностью согласная с этим мнением, внезапно почувствовала злость на эту женщину. Как она может говорить с милым, безобидным Уэйнхиллом таким презрительным тоном! Девушке захотелось защитить своего так называемого родственника. Пусть он и немного странный, но не заслуживает пренебрежения. К ее удивлению, милейший Джереми оказался способным постоять за себя.

– Я поражен вашим невниманием к этому роду искусства, леди Сэйерс! Каждый образованный человек, я полагаю, должен быть знаком с этими неповторимыми образцами любовной лирики!

Ладонь Мередит чуть дрогнула на руке виконта, и Стенфорд искоса посмотрел на нее и, кажется, подмигнул. Девушка жалела, что не может обернуться и посмотреть на выражение лица леди Сэйерс, но, судя по ее молчанию, решительная дама пребывала в некоторой растерянности. Навряд ли она снизошла бы до ответа Уэйнхиллу, не будь рядом Стенфорда и его друзей. Но при них признать себя необразованной женщиной эта дама никак не могла, поэтому вынуждена была ответить.

– Конечно, я что-то читала в молодости, когда училась, но последующие заботы о супруге и детях не оставляли мне времени для чтения стихов. Насколько я знаю, немцы породили очень много поэтов, охватить их все мне не представляется возможным и за целую жизнь.

– О, как вы правы, леди Сэйерс! – Джереми, похоже, принял слова спутницы за чистую монету. – Я с удовольствием пришлю вам сборник с лучшими стихами, я так долго искал именно такое издание, включающее в себя самые выдающиеся произведения, и в одной книжной лавке на окраине крошечного городка Бамберга мне это удалось!

– Рада за вас, сэр, – прервала его восторги леди Сэйерс. – Но я не могу лишить вас вашей радости, вероятно, эта книга представляет для вас огромную ценность!

– Я ни за что бы не расстался с оригиналом, – подтвердил Уэйнхилл без всякого смущения. – Но я заказал несколько копий этой книги, нарочно, чтобы дарить своим друзьям, и даже осмелился сделать несколько комментариев от себя. Мой заказ исполнили во Франции так быстро, как только можно было ожидать, и я еще не успел никому подарить это прелестно выполненное издание.

Мередит услышала сдавленное покашливание Грэхема и поняла, что Стивен таким образом пытается скрыть смех. Ему, конечно, тоже доставляло удовольствие слушать беседу между леди Сэйерс и Уэйнхиллом. Да и Джессика наверняка от души забавляется.

К счастью для леди Сэйерс, они вышли из галереи, и Стенфорд, а за ним и остальные, остановился, чтобы подождать лорда и леди Мюриэл, которые должны прийти сюда вместе с Кливзом. Леди Сэйерс вновь приблизилась к виконту, обожгла Мередит яростным взглядом и заговорила о музыкальном вечере, который собиралась назавтра устроить у себя леди Мюриэл.

– Разумеется, ваши друзья тоже получат приглашение, леди Мюриэл будет рада познакомиться с мистером и миссис Грэхем, виконт так часто говорил о вас, – она улыбнулась Стивену.

– Я счастлив, что все мои друзья наконец познакомятся. Я не преувеличу, сказав, что мы все будем рады побывать на этом вечере, – Стенфорд словно не заметил, что леди Сэйерс ничего не сказала о Мередит и мистере Уэйнхилле. – Мисс Бартон любит музыку и сама прекрасно играет, и я уже говорил ей, какое удовольствие могут доставить ее утонченному вкусу развлечения Бата. А мистер Уэйнхилл сможет убедиться, что мы ценим поэтические строки о любви не меньше, чем уважаемые им жители Германии.

Леди Сэйерс сжала губы в тонкую линию, разом утратив свое очарование. Но не зря ее считали женщиной упорной, уже через мгновение она одарила виконта пленительной улыбкой и обернулась к Мередит.

– Мисс Бартон, прошу простить меня, но я нуждаюсь в совете милорда Стенфорда по одному очень важному вопросу.

Мередит выпустила руку виконта и сделала шаг в сторону.

– Я вынужден вас оставить, мисс Бартон, но через несколько минут все мое внимание вновь будет безраздельно принадлежать вам, – Стенфорд бросил на Мередит пылкий взгляд.

Она вдруг подумала: «Жаль, что он не участвует в домашних постановках, в нем, несомненно, увядает талант романтического героя. Правда, я так мало знаю его, может быть, он и участвовал в спектаклях. Или ему не раз приходилось произносить любовные признания…» Сама она чуть не забыла о необходимости подыгрывать виконту и ограничилась лишь легким вздохом притворного сожаления.

Леди Сэйерс посмотрела на Мередит чуть более внимательно, чем прежде, и на ее лице внезапно отразилось столь знакомое девушке оскорбительное удивление. Кажется, леди Сэйерс начала понимать, что мисс Бартон осмеливается претендовать на особое место в сердце Стенфорда, и подобная дерзость ее ошеломила.

Мередит отвернулась, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец, а вдовствующая леди ухватила виконта под руку и потянула к растущему перед входом в галерею дереву, обнесенному скамьей.

Стивен тихонько хмыкнул, Джессика ласково улыбнулась подруге – Грэхемы убедились, что леди Сэйерс не менее серьезный противник, чем мистер Бартон. И только Уэйнхилл сохранял безмятежность. Ему очень понравились супруги Грэхем, да и виконт произвел впечатление меткими суждениями, и Джереми находил общество новых друзей весьма приятным.

Подошли лорд и леди Мюриэл, за ними плелся с изнуренным видом мистер Кливз, и виконт Стенфорд нашел этот момент удобным, чтобы прервать беседу с леди Сэйерс и представить обе компании друг другу. После обмена взаимными любезностями со стороны джентльменов и придирчивыми взглядами со стороны дам увеличившееся общество направилось в расположенное неподалеку местечко из тех, где среди эмали и позолоты так приятно угощаться пирожными и сплетнями о новичках, только что приехавших в Бат.

Стенфорд в суматохе, вызванной необходимостью разбиться на пары, чтобы идти друг за другом, опять занял место подле Мередит, а леди Сэйерс постаралась держаться подальше от мистера Уэйнхилла.

Все эти маневры и бесконечные разговоры порядком утомили мисс Бартон, и она была рада оказаться после обеда в своей комнате, чтобы переодеться перед тем, как ехать в театр.

Комедия Скриба настолько увлекла Мередит, что она не сразу смогла отвлечься от игры актеров и оглядеть собравшееся в театре блестящее общество. Сама девушка, ее тетушка и мистер Уэйнхилл получили приглашение занять ложу миссис Тайт. Эта дама вместе с миссис Кирни и мисс Рут были приглашены на благотворительный бал, так что и в ложе легко поместились и Джессика с супругом.

Виконт Стенфорд находился в ложе лорда Мюриэла, почти напротив Мередит. Там же она сумела разглядеть и леди Сэйерс в платье из серебристого атласа с черными испанскими кружевами.

Теперь, когда кружева делали на фабриках и они стоили дешево, туалеты не очень разборчивых дам были просто-таки обмотаны кружевами, иногда даже нельзя было рассмотреть цвет самого платья. Истинно утонченные леди, не желавшие становиться похожими на кокон или видеть на платье своей соседки точно такие же кружева, как на своих оборках, позволяли себе туалеты, отделанные только ручным кружевом, еще лучше старинным или привезенным с континента. Мередит и раньше замечала эту новую моду, но не слишком беспокоилась о том, что какие-нибудь леди, признанные авторитетами по части модных туалетов, сочтут ее платье слишком дешевым и будут взирать на нее свысока, а вот леди Сэйерс, кажется, не упускала ни единой возможности выглядеть безупречно.

Виконт Стенфорд сумел в антракте избежать разговора с леди Сэйерс и появился в ложе миссис Тайт уже через несколько минут после того, как первое действие окончилось. Мередит не сомневалась, что вдова не простит виконту такого небрежения к ней, в ее-то не по средствам роскошном туалете, но Стенфорд продолжал находить план своего спасения блестящим. Он поболтал с Мередит о постановке, ответил на колкости Грэхема и дал возможность всем желающим заметить, как предупредителен он к мисс Бартон.