– Коннолл? – позвала Джилли, вопросительно глядя на него.

Встряхнувшись, он отпустил бриллиант и отыскал монету. Отдав шиллинг мужчине, он переключил все внимание на Джилли:

– Так мы пойдем?

Она подстроилась под его шаг, и Коннолл повел лошадей по направлению к Гросвенор-стрит.

– Что-нибудь случилось? Помимо поломки экипажа, я имею в виду.

– Проверь, что находится в моем кармане, – сказал он. – Смелей. Посмотри.

Нахмурившись и не спуская с него глаз, словно боясь, как бы из его сюртука не выскочила мышь, она сунула руку ему в карман. Через мгновение глаза у нее широко раскрылись. Она резко отдернула пальцы, словно обожглась.

– Что за…

– Надеюсь, это не ты его положила.

– Нет! Однако…

– Я тоже не клал его сюда. Я удивился, почему твоя мать захотела поговорить со мной перед этим.

– Она не могла положить фамильную ценность, к тому же очень дорогую, в чей-то карман.

– Альтернативой этому может быть лишь то, что я украл его у вас. – Коннолл задержал дыхание, пытаясь успокоиться. – Из того места, где вы его храните.

Джилли взвесила все аргументы и, наконец, сделала глубокий вздох.

– Зачем она сделала это? Ведь он стоит тысячи фунтов.

– Возможно, она рассчитывала на то, что обвинит меня в краже, – предположил Коннолл, пожав плечами. – Не знаю… Что я на самом деле знаю, так это то, что бриллиант действительно проклятый. Думаю, что, и ты это знаешь. Как знает и твоя мать. Если ее целью было обвинить меня в дурном поступке, она могла положить его в мой карман. Она хотела, чтобы со мной случилось несчастье. Но в результате этого ты могла погибнуть. Или мог погибнуть я, что огорчает меня в не меньшей степени.

Некоторое время Эванджелина шла рядом с ним молча. Коннолл не знал, какие мысли могли блуждать в ее голове, но, судя по всему, ей было о чем задуматься. Так же, как и ему. Если в его кармане будет находиться этот проклятый бриллиант, то каждая неуравновешенная лошадь станет для него потенциальной угрозой. И не только для него.

– Коннолл, – сказала Эванджелина, сцепив перед собой руки, – он ведь, в самом деле, проклят, да?

– Это могло бы быть цепью совпадений, но весьма и весьма странных. Посему, как я ни пытаюсь быть здравомыслящим и как ни чувствую себя смешным и глупым, я говорю: да, этот бриллиант проклят.

– Тетя Рейчел сказала, что когда кто-то владеет этим бриллиантом и потом вдруг сумеет от него избавиться, это принесет ему счастье. А если продолжать хранить его у себя, то случится несчастье.

– Я склонен зашвырнуть его в Темзу. – Коннолл споткнулся о кочку и больно ушиб большой палец на ноге. – Проклятие!

Эванджелина дотронулась до его руки, ее пальцы задержались на ней гораздо дольше, чем требовалось для того, чтобы убедиться, что он не упадет.

– Может, лучше я понесу его в течение некоторого времени?

– Это зависит от многих обстоятельств. Что в твоем понимании является несчастьем?

– Я не думаю, что здесь имеет значение мое представление о счастье. Или твое. Это счастье или несчастье для носителя независимо от того, понимает он это или нет.

Ее карие глаза были задумчивы и серьезны.

– Объясни, пожалуйста, – попросил он.

– В первый раз, когда я отложила его в сторону, я врезалась в твою карету. В то время я определенно не считала, что встреча с тобой принесет мне счастье в жизни.

– В то время? – переспросил Коннолл. – Означает ли это, что ты изменила свое мнение обо мне?

– Я знаю, что никак не ожидала, чтобы моя мать попыталась причинить мне несчастье. Я знаю, почему она поддерживает Редмонда, хотя прекрасно понимает, что он не может сделать меня счастливой. И я совсем недавно начала понимать, что я могу быть счастливой, общаясь с мужчинами. С другим сортом мужчин, чем она мне всегда рекомендовала. И что она опустила некоторые вещи, давая мне уроки замужней жизни. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Но я еще не решила. Мне нужно подумать.

Пока они подходили к подъездной дорожке Аддисон-Хауса, ведя за собой Париса и Бенволио, Коннолл надеялся, что даст ей еще время для обдумывания. Когда он находился рядом с ней, он испытывал нечто вроде горячки, кровь словно закипала, он испытывал неодолимое желание овладеть ею. Было ясно одно: прежде чем он попытается соблазнить ее второй раз, нужно отделаться от окаянного бриллианта.

Уинтерс открыл входную дверь.

– Милорд, что-то случилось?

– Нет, Уинтерс. Просто я всегда вожу за собой упряжку для фаэтона.

– Прошу прощения, милорд.

– Пошли Квиллинга на Брук-стрит. Там находится мой фаэтон со сломанной осью.

– Слушаюсь, милорд.

Коннолл накинул петли на столб для привязи лошадей и взял Джилли за руку.

– Меня нет, если кто-нибудь придет. Дворецкий отступил от двери, позволяя им войти.

– Понимаю, милорд. Сандвичи в утренней комнате.

– Хорошо. А теперь исчезни.

Кивнув, дворецкий вышел из дома и направился в сторону конюшенного двора. Коннолл закрыл за ним дверь.

– Стало быть, в этом заключался твой план? – спросила Джилли, поставив руки на бедра и демонстрируя присущее ей упрямство.

Он поднял руку:

– Следуй за мной. – Не тратя более слов, он повел ее в свой кабинет, открыл там верхний ящик письменного стола и положил туда ожерелье с бриллиантом, после чего закрыл ящик и запер его. Затем передал ей ключ.

– Я доверяю тебе, – сказала она, переводя взгляд с него на ключ.

– Я не знаю, какое действие может оказать «Соланум», В случае моей смерти ты сможешь объяснить людям причину. Я найду тебе шкатулку, чтобы ты могла забрать его домой.

Он направился в коридор, она осталась в комнате. – Ты собираешься ответить на мой вопрос? – спросила она.

– Да, это был мой план изначально. То есть я не имею и виду поломку своего фаэтона или ушиб пальца ноги, я имею в виду все остальное. Я намеревался привезти тебя сюда и показать мои картины. А еще я собираюсь стащить с тебя всю одежду и снова овладеть тобой.

Она уставилась на него, и было видно по ее лицу, что в ней борются противоречивые чувства. Наконец она фыркнула – совсем не как леди – и сказала:

– Ты непредсказуемый, лорд Роли.

– Я воспринимаю это как комплимент. – Что-то серое пронеслось мимо него, когда Джилли выходила из кабинета. – Твоя подружка помнит тебя.

– Электра! – Эванджелина наклонилась и подняла котенка. – Ты ее сохранил.

– Я же сказал, что сохраню. Она любит выскакивать из-под ног Уинтерса, что делает ее присутствие еще более оправданным.

Эванджелина улыбнулась. Кажется просто невероятным, что всего несколькими неделями раньше она хотела выйти замуж за лорда Редмонда. Все было расписано, предсказуемо и шло в соответствии с планом. То, чего бы ей недоставало в жизни, она начала узнавать только сейчас, в последние восемь дней. И теперь, если примет правильное решение, она может всю жизнь испытывать радость удивления.

Однако ее мать, очевидно, была против ухаживаний Коннолла, вплоть до того, что готова была рискнуть потерей весьма дорогого семейного раритета. Внезапная дрожь пробежала по позвоночнику Джилли. Достаточный ли это срок – восемь дней, чтобы узнать характер мужчины? Может ли она быть уверенной в том, что по прошествии еще восьми дней этот мужчина не превратится в сурового, неуступчивого, кошмарного монстра?