думаешь?
– Потому что мечтаешь поскорее покончить с этим проектом и отделаться от меня? – предположила я.
– Может быть. Или же мне просто захотелось вернуть тебе сумку. Или подтвердить слухи о том, что мы теперь вместе.
Он расширил глаза.
Я потупилась, крутя в руках косметичку.
– Или ты действительно загорелся желанием попасть на первую страницу «Тайме». Или – на рождественскую вечеринку к принцу Уильяму.
Не знаю, откуда во мне взялось столько язвительности. Я чувствовала себя так, будто вернулась в школьные времена и тайно сходила с ума по прыщеватому мальчику из «Сент-Питерс», с которым могла общаться лишь на языке подколок Впрочем, в этом сексапильном, загорелом, богатом и современном принце было столько чарующего мальчишества, что я поневоле стала вести себя как девочка-подросток.
Ники вздохнул и обнял меня.
– Дорогая моя, я и так каждый год получаю пригласительные на чертову рождественскую вечеринку принца Уильяма. Я прихожусь ему кем– то вроде девятиюродного брата.
– Меня этим не удивишь,– напомнила я.
– А я и не пытаюсь тебя удивить,– ответил Ники, и мне показалось, что я уловила в его голосе ноткипечали.
Мы, наконец, приблизились к «бентли». Рэй проворно вышел из него и с невозмутимым видом открыл багажник.
– Бренди, мэм?
Я увидела огромную плетеную корзину. За ней краснела моя сумка.
– Спасибо, не откажусь,– ответила я.
Делая глоток из украшенной гербом небольшой серебряной фляжки, я вдруг подумала: а не слишком ли охотно полицейские позволили Николасу уйти, да еще с вещественным доказательством? Им ведь надлежало написать отчет! На место предполагаемого взрыва даже вызвали спецназ!
Я повернула голову и заметила еще одну только что подъехавшую машину. Из нее выпрыгнула команда полицейских с собаками.
– Рэй,– произнес Ники,– почему они не отправляют этих ребят обратно и не продолжают матч? Я ведь им сказал: никакой бомбы нет!
– Я случайно услышал,– ответил Рэй,– что сверток, который обнаружили в туалете, не так– то просто извлечь.
У меня в жилах похолодела кровь.
– В туалете? – воскликнула я. – А я думала…
Рэй многозначительно кашлянул.
– Если я правильно понял, после того как поступил сигнал тревоги и стали прочесывать местность, выяснилось, что тут на каждом шагу подозрительные предметы. На вашу сумку, как мне кажется, никто не обратил особого внимания…
Он хотел что-то добавить, но резко замолчал, ибо в эту минуту со стороны павильона раздался приглушенный, хотя и легко узнаваемый звук взрыва.
Устроили его определенно не полицейские, уничтожающие какую-то там дамскую сумку…
Я посмотрела на Ники, и мне сделалось дурно. Если бы мы замешкались, он мог бы получить серьезное ранение. Мелькали ли в его голове подобные мысли? Что будет с Александром, если тот узнает, что его внук был на волосок от гибели?
Ники схватил бинокль.
– По-моему, не слишком это умно – дергать по разным пустякам полицейских ее величества.
Я забрала у него бинокль.
– А по-моему, самое время поспешить домой. Рэй?
– Да, мэм,– ответил шофер.
Когда Рэй остановил машину перед моим домом, я пребывала в счастливо-умиротворенном расположении духа. И не только потому, что лишь теперь до конца осознала всю серьезность грозившей нам опасности и всю прелесть спасения. А еще и потому, что, отгородившись от Рэя стеклянной стеной, мы с Ники всю дорогу рассказывали друг другу о своих семьях и о причудах родственников. И потому, что я все это время вдыхала волшебный аромат лосьона после бритья и слушала смех, совершенно не похожий на тот, каким в шумном обществе Николас привлекал к себе внимание публики.
Может, дело было в сумке, уютно лежавшей у меня на коленях, или в отваге Ники – лучшего в мире спасателя кожаных изделий. Так или иначе, я начинала думать, что вовсе не настолько он плох. Вдобавок я сама допустила ошибку, без раздумий отправив Ники в такое опасное место, а он, как истинный джентльмен, не упрекнул меня ни полусловом. И весь обратный путь разглагольствовал все больше о знатных особах, с которыми водит дружбу его семейство. Себя не нахваливал.
– Не пригласишь меня на чашку чая, чтобы слаще спалось? – произнес он, немного наклоняясь ко мне.
Я делала вид, будто что-то ищу в сумке.
– Нет,– ответила я. – Времени – всего шесть тридцать. В такую рань спать не ложатся.
Ники шевельнул бровью.
– Кто рано ложится и рано встает…
Я покраснела, но постаралась придать себе уверенный вид.
– Лично я всегда встаю в семь. И потом, Нельсон прислал мне сообщение: он приготовил ужин.
– Тогда, может, попьем чаю у меня?
Я строго взглянула на него.
– Ты понятия не имеешь, что такое Нельсоново филе «Веллингтон». От него невозможно отказаться.
– Нелли готовит только блюда, так или иначе связанные с историей? – поинтересовался Ники. – Может, он еще и лекции перед ужином читает?
– А ты как будто ревнуешь,– заметила я.
– На моем месте любой бы заревновал. – Ники вздохнул. – Нельзя целыми днями думать о возложенных на тебя обязанностях, Мелисса. Сейчас твой рабочий день закончился. И потом, ведь не приключится ничего страшного, если я сниму с тебя этот хорошенький светлый парик и…
Он протянул руку, но я схватила его за запястье.
– Нет.
– Вот, значит, ты как? Хорошо!
Перед моими глазами мелькнул образ Джонатана. Может, я и позволила бы Ники переступить черту, ведь я с самого начала чувствовала: сопротивление бесполезно, сил противостоять его чарам у меня все равно не хватит. В парике Милочки я в некотором смысле и сама выступала в роли обольстительницы. Однако сейчас была не готова к сближению. И потом, меня останавливала тревожная мысль: что, если таков хитрый план Ники' Затащить меня в постель, а потом заявить Александру: мы не можем работать вместе по причинам «личного характера »? С другой стороны, я прекрасно помнила и о том, что Ники волнуют все женщины без разбору.
Я опустила его руку, стараясь не замечать, насколько она жилистая, несмотря на гладкость кожи.
– Нет,– тише повторила я. – Прости.
Ники наклонился ближе и взял меня за руки.
– А в чем проблема, Мелисса? Ты не доверяешь мне?
Я проглотила слюну. Нельсон все время твердил, что я чересчур доверчива. И Джонатан тоже, и Габи. И бабушка, и Аллегра, и мама. Однако, сколь бы очаровательным Ники ни казался, я его слишком плохо знала.
– Нет! – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал весело. – Я не доверяю тебе ни на йоту!
Темные глаза Ники внезапно сделались бесстрастными. Вероятно, он собирался прикинуться
