И дал?е Бакунинъ даетъ убійственную характеристику «разума». Неоднократно подчеркиваетъ онъ его безсиліе, его неспособность творить или даже удовлетворительно выразить въ логическихъ терминахъ всю полноту бытія. Разумъ расчленяетъ и убиваетъ жизнь. Абстрактное мышленіе оперируетъ общими идеями, но он? являются бл?днымъ отраженіемъ реальной жизни.
Бакунинъ, какъ будто, презрительно относится къ «наук?». Наука живетъ отраженной, несамостоятельной жизнью; она конструируетъ представленія, понятія жизни, но не самую жизнь. Общество, которое бы управлялось на основаніи законовъ, открытыхъ «наукой», Бакунинъ объявляетъ «ничтожествомъ». Онъ выноситъ безпощадный приговоръ «ученому» правительству.
Но наряду съ подобнымъ «антиинтеллектуализмомъ», Бакунинъ высказываетъ и прямо противоположныя идеи, категоричностью своей далеко отходящія отъ ученій прагматистовъ объ «инструментальномъ» значеніи разума.
«Разумъ» объявляется единственнымъ органомъ, которымъ мы обладаемъ для познанія истины. Въ «Антитеологизм?» Бакунинъ утверждаетъ, что мысль опред?ляетъ м?сто челов?ка въ животномъ мір?. «Челов?ческій міръ — пишетъ онъ — являясь нич?мъ инымъ, какъ непосредственнымъ продолженіемъ органическаго міра, существенно отличается отъ него новымъ элементомъ: мыслью, произведенной чисто физіологической д?ятельностью мозга и производящей въ то-же время среди этого матеріальнаго міра и въ органическихъ и неорганическихъ условіяхъ, которыхъ она является, такъ сказать, посл?днимъ резюме, все то, что мы называемъ интеллектуальнымъ и моральнымъ, политическимъ и соціальнымъ развитіемъ челов?ка — исторію челов?чества».
Недов?ріе къ «наук?» см?няется неожиданно ея апофеозой. «Мы полны уваженія къ наук?; мы смотримъ на нее, какъ на одно изъ самыхъ драгоц?нныхъ сокровищъ, какъ на одну изъ лучшихъ славъ челов?чества. Наукой челов?къ отличается отъ животнаго...» Наук? мы обязаны обладаніемъ «несовершенной, но зато достов?рной истины» (Антитеологизмъ). Отсутствіе знаній, нев?жество оказывается самостоятельнымъ факторомъ общественнаго процесса. «Каковы причины приводящей въ отчаяніе и столь близкой къ неподвижности медленности, которая составляетъ, по моему, самое большое несчастіе челов?чества? Причинъ этому множество. Между ними одной изъ самыхъ значительныхъ является, несомн?нно, нев?жество массъ». («Богъ и Государство»). И въ конечномъ счет?, Бакунинъ переходитъ къ славословію «универсальной науки» — позитивной философіи Конта.
Такъ, несмотря на вс? стремленія Бакунина изгнать изъ своего историко-философскаго credo все раціоналистическое, оно т?мъ не мен?е властно вторгается въ него и именно наличностью раціоналистическихъ элементовъ обусловливается характеръ той анархистской «политики», которая была воспринята и большинствомъ его посл?дователей.
Бол?е законченнымъ, хотя и мен?е оригинальнымъ является ученіе Кропоткина.
Въ обширномъ, представляющемъ выдающійся интересъ — по важности трактуемыхъ авторомъ проблемъ — «Lа Science Moderne et l'Anarchie» («Современное знаніе и анархія»)[15] Кропоткинъ стремится показать, что анархизмъ не есть только соціально-политическая программа, но ц?лостное міросозерцаніе.
«Анархизмъ — пишетъ онъ — есть міропониманіе, базирующее на механическомъ (или, лучше сказать, кинетическомъ) истолкованіи явленій; міропониманіе, объемлющее всю природу, включая и жизнь обществъ. Методъ анархизма — методъ естественныхъ наукъ. Его тенденція — построеніе синтетической философіи, обнимающей вс? факты природы. Какъ законченное матеріалистическое міровоззр?ніе, анархизмъ полагаетъ, что всякое явленіе природы можетъ быть сведено къ физическимъ или химическимъ процессамъ и потому получаетъ естественно-научное объясненіе. Анархизмъ есть безповоротный отказъ отъ всякаго религіознаго или метафизическаго міровоззрінія».
Критикуя современныхъ экономистовъ, Кропоткинъ устанавливаетъ понятіе соціологическаго закона. Онъ указываетъ, что всякій законъ им?етъ условный характеръ, им?етъ свое «если». Соціологи и экономисты обычно совершенно забываютъ объ этомъ условномъ характер? ихъ законовъ и изображаютъ «факты, явившіеся сл?дствіемъ изв?стныхъ условій, какъ неизб?жные, неизм?нные законы». Въ эту ошибку впадаетъ — по мн?нію Кропоткина — и соціалистическая (марксистская) экономія. Между т?мъ, политическая экономія (какъ и всякая вообще частная соціологическая дисциплина) должна конструироваться, какъ «естественное знаніе», она должна стать «физіологіей обществъ», должна изучать «экономическія отношенія такъ, какъ изучаются факты естественной науки». И Кропоткинъ заканчиваетъ разсужденіе зам?чаніемъ, что «научный изсл?дователь, незнакомый съ естественно-научнымъ знаніемъ, неспособенъ понять истинный смыслъ, заключенный въ понятіи закона природы».
Самъ Кропоткинъ — біологъ и въ его концепціи соціальная жизнь не есть какой-либо самостоятельный типъ существованія, не им?ющій себ? подобныхъ, но лишь особая форма органическаго міра.
Дарвинизмъ, по уб?жденію Кропоткина, совершилъ революцію и въ области соціальнаго знанія. Но мы уже выше указывали, что Кропоткинъ далекъ отъ того ортодоксальнаго пониманія дарвинизма, которое весь жизненный процессъ сводитъ къ неограниченной и безпощадной борьб? за существованіе. Соціальный инстинктъ есть такой же законъ животной жизни, какъ и взаимная борьба. И челов?къ не является исключеніемъ въ природ?. Онъ также подчиненъ великому принципу взаимной помощи, гарантирующей наилучшіе шансы выжить и оставить потомство.
Въ этихъ положеніяхъ — ядро вс?хъ соціально-политическихъ построеній Кропоткина.
Переходя къ изученію соціальной жизни, Кропоткинъ указываетъ на народъ, массы, трудящихся, какъ могучій родникъ соціальнаго творчества, отв?чающаго идеямъ взаимопомощи. Самый анархизмъ есть продуктъ творческой силы массъ; подобно всякому революціонному движенію онъ родился не въ кабинет? ученаго, не въ университетахъ, а въ н?драхъ народа, въ шум? борьбы. Къ этой иде? народнаго творчества Кропоткинъ возвращается непрестанно. Вс? учрежденія, им?вшія задачей взаимопомощь и миръ, были выработаны анонимной «толпой».
Могучему народному инстинкту, творящему истинное справедливое право, Кропоткинъ противопоставляетъ маговъ, жрецовъ, ученыхъ, законниковъ, государство, несущихъ въ соціальную жизнь ложь и тираннію. Даже когда революціонныя волны взмываютъ къ кормилу правленія людей одаренныхъ и преданныхъ народному д?лу, и тогда они — по мн?нію Кропоткина — не остаются на высот? задачи. Общественное переустройство требуетъ «коллективнаго разума массъ, работы надъ конкретными вещами», свободной отъ утопическихъ, метафизическихъ бредней.
И наибол?е ц?лесообразную форму общественной организаціи Кропоткинъ видитъ въ общин?, коммун?, представляющей реальные интересы входящихъ въ нее членовъ, стремящейся къ широчайшему, въ пред?лахъ возможнаго, обезпеченію развитія ихъ личности. Кропоткинъ не отрицаетъ, что и коммуна знаетъ борьбу. Но... есть борьба, двигающая челов?чество впередъ. Коммуна боролась за челов?ческую свободу, за федеративный принципъ; войны, которыя вели и ведутъ государства, влекутъ ограниченія личной свободы, обращеніе людей въ рабовъ государства.
Кропоткинъ неустанно разоблачаетъ, одно за другимъ «государственныя благод?янія», и н?тъ и не можетъ быть апологіи государственности, которая бы могла устоять предъ такимъ разъ?дающимъ анализомъ челов?ческой сов?сти.
Не останавливаясь подробн?е на изложеніи содержанія замечательнаго труда — попробуемъ просл?дить прим?неніе авторомъ его «метода» къ соціологическому изсл?дованію.
Вся книга Кропоткина является по существу сплошнымъ обвинительнымъ актомъ по адресу государства, государства — злод?я, государства узурпатора. И такая точка зр?нія была бы совершенно понятной, если бы мы подходили къ государству, въ любой изъ его историческихъ формъ, съ этическимъ м?риломъ. Но, если прим?нять методъ естествознанія, какъ только что сов?товалъ авторъ, надо помнить, что н?тъ законовъ, которые бы не носили неизб?жно условнаго характера, и тогда громы Кропоткина противъ государства вообще становятся мало обоснованными. Въ своемъ историческомъ изсл?дованіи онъ самъ приходитъ къ выводу, что исторія не знаетъ непрерывной эволюціи, что различныя области по очереди были театромъ историческаго развитія; при этомъ каждый разъ эволюція открывалась фазой родового общежитія, потомъ приходила деревенская коммуна, позже свободный городъ; государственной фазой эволюція кончается. «Приходитъ государство, имперія и съ ними смерть», восклицаетъ Кропоткинъ. Вотъ именно этотъ «соціологическій законъ», представляющійся Кропоткину постояннымъ и неизм?ннымъ, и долженъ былъ бы поставить передъ нимъ вопросъ объ исторической необходимости государства. Онъ, какъ натуралистъ, долженъ былъ бы искать причинъ, почему исторія любого челов?ческаго общежитія, начавъ съ «свободы»,
