— Ты и я. Мы меняем свою судьбу, когда расклад вещей становится не в нашу пользу. — Девушка повела рукой по воздуху. — Как бы прыгаем вбок. Да ведь ты и сам это знаешь, я угадала?
— Не знал, что этому есть название, — пробормотал Джек.
— Но наша жизнь от этого не упрощается, — продолжала Джинни. — Я до сих пор совершаю ошибки. Порой мне кажется… что…
Очередной пугливый взгляд за плечо.
Джек принялся обходить склад по периметру. Девушка без приглашения двинулась за ним.
— А почему осы? — спросила она.
— Из комнаты с осами нет выхода. Все против тебя. — Не хотелось рассказывать про мировую линию, на которую он угодил, или как это могло обмануть бурю — Зияние, вернее. — А о чем они разговаривают?
— Не знаю, — пожала она плечами.
Они добрались до закутка, где Джинни устроила себе пристанище. Девушка откинула импровизированную занавеску, приглашая внутрь. Джек присел на небольшой ящик, чтобы занимать единственное деревянное кресло — сидеть на раскладушке вообще желания не было, — и положил ногу на ногу.
— Я баскер, — сообщил он.
— Да, я видела тебя на цирковой ярмарке.
— Чудеса, тебя-то я там не заметил.
— Мне кажется, ты был чем-то расстроен.
— Возможно… А чем ты занимаешься?
— Лезу в неприятности, потом убегаю. — Джинни присела на соседнюю коробку. Из дырки в углу тут же вырвался клуб пыли, картон просел. Она отряхнула джинсы и пересела в кресло.
— Убегаешь откуда?
—
Джек зябко поежился — не только от холода. Он выкладывал секрет за секретом, и ему это не нравилось: так поступать не следовало — ни здесь, ни перед этой девчонкой.
Они синхронно, боязливо посмотрели в высокие стрельчатые окна. На улицу упала тьма. Никаких гарантий, что наступит новый день. Сквозь стекло сияли две звезды. Джек попробовал представить, как это происходит — время замедляется, замирает, затем отскакивает назад — или как там это называется — вплоть до этих звезд.
Не получилось.
Он встал, откинул занавеску и вернулся в глубь склада.
Джинни направилась за ним.
Джек постучал в скользящую стальную дверь. Голоса за ней бубнили, как ни в чем не бывало.
— Они нас впустят, когда решат, что все готово, — сказала Джинни. — А баскер… как бы уличный актер, да?
— Угу, — промычал Джек.
— Гроза заинтересовалась жонглером… С чего бы это? — И она прикрыла рот рукой.
Джек в недоумении на нее уставился. Когда она вот так смеется — как девчонка-школьница, — то словно светится неловким, неуклюжим бесстрашием, от которого щемит сердце. Из-за стыда в собственный адрес.
— Кто такой Бидвелл? — решил он поменять тему.
— Его полное имя Конан Артур Бидвелл. Мне кажется, он здесь уже давно.
— Так он что… Великий и Ужасный Маг и Волшебник?
— По-моему, он именно так и думает. Провел всю свою жизнь, собирая книги… Здесь есть комнаты, в которые больше столетия не ступала нога человека. По крайней мере, он так уверяет. Такое впечатление, что он хочет посадить нас в одну из таких комнат и посмотреть, что из этого выйдет.
— Ты ему веришь?
— Не похоже, чтобы он врал, — уклончиво ответила Джинни.
Загрохотала отодвигаемая дверь. Мириам высунула голову:
— Заходите. Джереми…
— Джек, — сказал он.
— Джек… В общем, пора вам встретиться с мистером Бидвеллом.
Джинни вошла с ним плечом к плечу.
— Как ты все так спокойно принимаешь? — прошептал ей юноша.
— Жизнь научила… И я всегда возвращаюсь сюда. Здесь безопасно — пока что… самое безопасное место в городе, может статься, на всем свете. А там…
Она безнадежно махнула рукой. Нет нужды лишний раз говорить про улицы, город, небо.
Старик в темно-коричневом костюме, усеянном заплатами и заштопанными дырками, — Бидвелл, предположил Джек, — стоял подле длинного деревянного стола, на который кто-то выложил невысокую стопку книг в твердых обложках.
К остальным женщинам присоединилась Мириам, и они уселись кружком рядом с чугунной, топившейся дровами печкой, чье слюдяное окошко приветливо светилось оранжевым огнем. Агазутта заняла единственное мягкое кресло и откинулась в нем, словно капризная кинозвезда.
Джек и Джинни сидели с противоположных концов стола, подобно студентам, поджидающим экзамен.
Бидвелл взглянул на Джека, затем взял пару книг из стопки и наудачу раскрыл их где-то посредине. Одну из них он подтолкнул к Джинни, вторую — к Джеку. Молодые люди посмотрели вниз. Страницы были просто непостижимы: ни слов, ни параграфов, сплошные строчки из случайных букв и цифр. Джек отвернул лицо и гулко захлопнул книгу.
Свой экземпляр Джинни оставила открытым. Бидвелл дал ей
Третья книга, чье название на корешке оказалось неразборчивым, пошла по кругу среди остальных дам.
— Полагаю, вы заметили последствия сегодняшнего происшествия, — начал Бидвелл, когда Агазутта вернула ему третью книгу. — Кое-кто называет это явление Зиянием. На самом деле случилось два события: Зияние и Терминус. Зияние отрезает нас от прошлого. Терминус же отрезает нас от будущего, так что по большому счету мы оказались изолированными как от причин, так и от следствий двух пульсирующих волн времени. Результаты очевидны — снаружи. Здесь, в библиотеке, тоже произошел катаклизм, хотя определенная защита все же осталась.
— Испорчены
— Насколько я могу судить — да, пострадали все проверенные мною книги, в том числе и те, которые я знаю очень хорошо, — кивнул Бидвелл. — Вне этих стен каждая книга в нашем регионе — возможно, во всех местах, к которым мы еще можем получить доступ, — также была изменена. Такого я еще не видел — по крайней мере, в столь колоссальном масштабе.
Джек нацепил совершенно отсутствующую маску — просто ждал.
— Вирджиния, вы снова получили свой загадочный камень. Есть еще один, подобный вам человек. Джек, Джинни, достаньте, пожалуйста, камни из шкатулок.
Джек быстро решил головоломку и сдвинул крышку. Камень лежал на месте — черный, перекрученный, с сияющим красным глазком.
Джинни подняла свой камень на ладони.
— Больных, отсутствующих нет. Все в строю, сэр, — сказала она, пытаясь пошутить.
— Судя по их форме и по тому, как они могут быть состыкованы — нет-нет,
