Члены семейства Даннов и Фиона сидели вокруг кухонного стола. На ланч были приготовлены макароны с тертым сыром. Миссис Данн, как обычно, уткнулась носом в очередную книгу в бумажной обложке. Меньше всего она походила на мать семейства в собственном доме, скорее на человека, коротающего время в аэропорту в ожидании рейса.

Бриджит, разумеется, делала вид, будто ничего не ест. Она лениво ковыряла вилкой в тарелке и катала хлебные шарики, но когда на нее никто не обращал внимания, проворно обмакивала макароны в соус и совала в рот. Если же кто-то из домашних поднимал на нее взгляд, Бриджит подносила к губам бокал с апельсиновым соком и всем своим видом демонстрировала, что не в силах проглотить ни кусочка. Грания была белее мела, а мистер Данн поднялся на ноги, собравшись, судя по всему, уединиться в своем кабинете.

— Папа, подожди минутку, — сказала Грания. Казалось, ее горло сжимает невидимая удавка. — Я хочу кое-что тебе сказать. Да нет, не только тебе… Всем вам.

Мать грании подняла взгляд от своей книги, Бриджит опустила глаза к полу. Фиона залилась краской и почему-то почувствовала себя виноватой. Только отец грании, казалось, ни о чем не догадывался.

— Да, я внимательно тебя слушаю, — сказал он, с готовностью садясь обратно, будто был рад предстоящему разговору.

— Я понимаю, вам будет очень сложно принять и смириться с тем, что вы сейчас услышите. Поэтому не стану попусту тратить слов. Я люблю одного человека и собираюсь выйти за него замуж.

— Но ведь это замечательно! — сказал ее отец.

— Замуж? — переспросила мать, как если бы ей никогда не приходило в голову, что те, кто любит друг друга, могут пожениться.

Бриджит и Фиона ничего не сказали. Они лишь произвели некие звуки, которые должны были обозначать удивление и радость, хотя выглядело это не слишком убедительно.

Мистер Данн уже хотел спросить, кого же любит его дочь, но она опередила его:

— В общем, так… Вам это не понравится, вы скажете, что он слишком стар для меня, и все такое, но… Это Тони О'Брайен.

Тишина, воцарившаяся после этого, была страшнее, чем все, что могла вообразить себе Грания Данн.

— Это шутка? — спросил после некоторого молчания мистер Данн.

— Нет, папа.

— Тони О'Брайен… Твоя дочь будет женой директора! — язвительно фыркнув, сказала мать грании.

— Он — хороший! — не выдержав напряжения, пискнула Фиона.

— И откуда же тебе это известно? — голосом типичного учителя спросил мистер Данн.

— Да так… Говорят… — дрожащим голосом ответила Фиона.

— Он и впрямь не такой уж плохой, папа, — встряла в разговор Бриджит, считая, что помогает сестре. — В конце-то концов, надо же ей за кого-нибудь выйти замуж!

Лицо Эйдана Данна превратилось в жесткую маску.

— Если ты полагаешь, что Тони О'Брайен женится на тебе, то ты очень ошибаешься!

— Мы хотели сначала проверить наши отношения, а в следующем месяце — пожениться. — Грания прилагала все усилия, чтобы голос у нее не дрожал.

— Послушай, Грания, этот мужчина делает предложение руки и сердца как минимум трем женщинам в месяц. После этого он затаскивает их в бордель, который называет своим домом, и вытворяет с ними все что захочет. Впрочем, тебе это, вероятно, уже известно, ведь ты наверняка бывала там, когда говорила нам, что остаешься ночевать у Фионы!

Щеки Фионы стали свекольного цвета. Их ложь была раскрыта.

— Это не так! Может, когда-то он и был таким, но давно изменился. Наши отношения продолжаются уже довольно долго. Правда, мы с ним не общались после того, как он стал директором школы. Я думала, он обманул нас — и тебя, и меня, — а он доказал мне, что я ошибаюсь. И теперь у нас все хорошо.

— Неужели? О Боже святый!

— Да-да! Он хорошо к тебе относится. Более того, просто восхищен курсами итальянского языка, которые ты создал!

— Я знакома с парнем, который посещает эти курсы, и он от них тоже в восторге, — пропищала Фиона, но по взглядам, которыми ее одарили присутствующие, поняла, что эта реплика не принесла успеха.

— Он очень долго убеждал меня в своей искренности, папа. Я была целиком на твоей стороне и не хотела иметь с ним ничего общего. А потом он все же сумел доказать мне, что мы не враги.

— Не сомневаюсь, что он «убеждал» тебя очень долго. Наверное, дня три, да? Я не ошибаюсь? В свое время он сам хвастался мне, что умеет уговорить женщину максимум за три дня. Ты слышишь меня? Он похвалялся тем, как замечательно у него получается затаскивать в постель молоденьких девушек!

— Сейчас все иначе, папа! Поверь мне! Он изменился!

— Только потому, что он теперь обитает не в учительской, а в отдельном кабинете, в своем персональном тронном зале, и считает себя наместником Всемогущего Господа на земле!

— Но, папа, ведь директорский кабинет был «тронным залом» всегда, даже когда там сидел мистер Уолш!

— Тогда все было по-другому. Мистер Уолш был достоин своей должности.

— А разве Тони ее не заслуживает? С тех пор как он стал директором, школу не узнать! Ее покрасили, школьный двор убрали… Он запустил новые проекты, выбил деньги на цветник, на твои, между прочим, курсы итальянского, организовал родителей, и те добились, чтобы школьные автобусы ходили регулярно!

— А-а-а, я вижу, он здорово тебя подготовил…

— Мама, а ты-то что молчишь? — повернулась Грания к матери.