Бриджит смягчилась.
— Где ты с ним познакомилась?
— На работе. Он привез свою мать в реанимацию.
— Ну, а чего ты от него хотела? Произошел какой-то несчастный случай, а он должен стоять и полтора часа точить с тобой лясы? Ты хоть немного пошевели мозгами, Фиона!
Эти доводы немножко утешили Фиону.
— Кстати, он учит итальянский язык в школе твоего папы.
— Ну и замечательно. Слава Богу, что туда хоть кто-то ходит. Они боялись, что не наберут класс и вся эта затея лопнет. Отец все лето как волк охотился за учениками, — сказала Бриджит.
— А во всем мои родители виноваты, — гнула свое Фиона. — Ну, как мне не быть скучной, если они никогда ни о чем не разговаривают! О чем я могу говорить, если у нас дома всегда все молчат!
— Опять ты завела свое, Фиона? Вовсе ты не скучная, и родители твои тут ни при чем. Мои тоже уже целую вечность друг с другом не разговаривают. Папа после ужина уходит к себе в комнату и торчит там до утра. Я иногда думаю, уж не заснул ли он там? Нет, сидит за письменным столом, трогает книги, итальянские тарелки, картины на стенах. А в солнечные дни садится на диван у окна и просто смотрит на улицу. И как только ему не скучно?
— Что мне сказать, если я когда-нибудь снова его увижу? — спросила Фиона.
— Моего отца?
— Да нет же, того парня с колючими волосами.
— Господи, да все что угодно! Поинтересуйся, как самочувствие его матери, например. Или ты хочешь, чтобы я все время находилась рядом с тобой и подсказывала, что говорить?
— Вообще-то, это было бы неплохо. У твоего отца есть итальянский словарь?
— У него их штук двадцать, а тебе-то зачем?
— Я хочу выучить все дни недели по-итальянски, — сказала Фиона так, словно это само собой разумеется.
— Сегодня я была у Даннов, — сообщила Фиона, вернувшись домой.
— Очень хорошо, — кивнула мать.
— Что-то ты слишком часто стала у них пропадать, — пробурчал отец, — того и гляди, вообще к ним переселишься.
Фиона хоть и промолчала, но удивилась. На самом деле она уже и сама не помнила, когда была там в последний раз. Знали бы ее родители, как часто девочки Даннов говорили своим, что остаются на ночь именно здесь, в доме Фионы. То-то было бы шуму!
— Как по-твоему, Бриджит Данн — хорошенькая? — обратилась Фиона к матери.
— Не знаю… Трудно сказать, — ответила та в замешательстве.
— Что тут трудного? Предположим, ты увидела ее впервые.
— Мне нужно подумать, — отозвалась мать. Вот и Фиона думала об этом чуть ли не всю ночь. Откуда у грании и Бриджит такая уверенность в себе и собственной неотразимости? Они посещали ту же школу, что и Фиона, жили в таком же, как у нее, доме, а погляди ж ты, насколько они отличаются от нее! Грания отважно крутит роман с пожилым мужчиной. Они с ним то ссорятся, то мирятся, но, по крайней мере, их отношения очень серьезны. Более того, Грания собирается сообщить об этом родителям, сказать, что она намерена не только переехать к своему старику, но и выйти за него замуж.
Самое ужасное, что он — начальник мистера Данна, и, хуже того, мистер Данн его очень не любит. Грания еще не решила: либо сказать, что их роман только начинается, чтобы отец успел привыкнуть к этой мысли, либо признаться во всем как на духу. Ее старик утверждает, что всегда надо говорить только правду, как бы тяжела она ни была, и что люди даже не подозревают, сколько мужества таится в душе каждого из них. Однако Грания и Бриджит не были уверены, что на родителей нужно вываливать всю правду сразу.
Бриджит больше всего смущало, что этот человек так стар.
— Ты не успеешь оглянуться, как станешь вдовой, — говорила она сестре.
— Зато я стану богатой вдовой, потому и хочу выйти за него замуж, — со смехом отвечала Грания. — Когда он умрет, я буду получать за него пенсию.
— Ты встретишь какого-нибудь молодого парня и начнешь изменять своему старому мужу. А он как- нибудь заявится домой, застукает вас в кровати и зарежет обоих, — не отступала Бриджит.
— Нет, мне и раньше, до него, никого особенно не хотелось. А если такое и случится, вы будете первыми, кто об этом узнает, — самоуверенно отвечала Грания.
Слушая ее, Бриджит и Фиона только и могли, что закатывать глаза к небесам. Наблюдать настоящую любовь со стороны нелегко. Это утомляет и невольно вызывает зависть. Впрочем, применительно к Бриджит выражение «со стороны» было явно неуместно. Парни вокруг нее так и вились.
Фиона лежала в темноте и думала о симпатичном юноше с колючими волосами и такой теплой улыбкой. Как бы она хотела быть той девушкой, которая способна заинтересовать его и за которой он стал бы ухаживать!
Их следующая встреча произошла через неделю.
— Как здоровье вашей мамы? — спросила его Фиона.
— А откуда вы про нее знаете? — Ее невинный вопрос, казалось, насторожил и озадачил молодого человека. Ну, спасибо Бриджит, присоветовала, с чего начать разговор!
— Вы были здесь на прошлой неделе. Помогли мне выкинуть мусор и сказали, что ваша мать — в реанимации.
Его лицо просветлело.
— Ах, да, конечно! Простите, я вас не узнал. А что касается матери… Не могу сказать, что с ней все в порядке. Она снова это сделала.
— Снова расшиблась?
— Нет, приняла чересчур большую дозу снотворного.
— О, мне так жаль! — В голосе девушки звучала неподдельная искренность.
Они помолчали. Затем Фиона показала на свою майку и с гордостью произнесла:
— Venerdi. Я правильно произношу?
— Почти. Вот как нужно.
Он произнес это слово, и Фиона повторила за ним.
— Получается, вы тоже учите итальянский? — с интересом спросил парень.
— Нет, я лишь выучила итальянские названия дней недели на тот случай, если снова встречусь с вами, — не раздумывая, ответила Фиона, но тут же разозлилась на себя и залилась густой краской. Ей захотелось немедленно умереть — здесь же, рядом с кофеваркой и электрическим чайником.
— Меня зовут Барри, — сказал парень. — Может, сходим сегодня в кино?
Барри и Фиона встретились на улице О'Коннел и стали смотреть на длинные очереди, выстроившиеся к располагавшимся здесь многочисленным кинотеатрам.
— Какой фильм ты хочешь посмотреть? — спросил он.
— А ты?
— Мне, честно говоря, все равно.
— Мне тоже. — Действительно ли на его лице промелькнуло мимолетное раздражение, или Фионе это только показалось? — Может, пойдем в ту киношку, где поменьше очередь? — предложила она.
— Но там идет настоящая мура — «Смертельная битва».
— Ну и ладно, — простодушно ответила она.
— Тебе нравится «Смертельная битва»? — Казалось, Барри не мог в это поверить.
— А тебе? — ответила она вопросом на вопрос.
Пока что первое свидание не очень-то ладилось. Они посмотрели фильм, который не понравился им обоим, а потом вышли на улицу, не зная, что делать дальше.
— Хочешь пиццу? — спросил он.
— Очень! — с энтузиазмом кивнула Фиона.
