пирамиде. Часть из них уже была повреждена. Забрали противогазы, шинели, не было патронов. Точнее, они были, но дневальный не решался без командиров раздавать их. Его пытались уговорить, но он был неумолим. В суматохе и смятении мы смотрели друг другу в глаза и спрашивали: «Что же это такое? Почему не объявляют боевой тревоги?» От испуга многие тряслись, словно в лихорадке. Чтобы успокоить себя, мы прижались к стене, но и она содрогалась от рвущихся бомб и снарядов. Бойцы, не состоявшие в расчетах, не знали, что делать. Выходить из помещения было опасно».

Рядовой 98-го ОПАД В.П. Никифоров «взял карабин и аккумулятор, быстро побежал в боевой парк, но это небольшое расстояние очень трудно было преодолеть, буквально все было под огнем, многим товарищам так и не удалось добраться в парк».

Выйти из Цитадели смогли лишь отдельные подразделения, вывезти какую-либо материальную часть не удалось. Не смог вырваться и 75-й разведывательный батальон 6-й стрелковой дивизии, имевший на вооружении плавающие танки Т-38 и бронемашины. Его личный состав, находившийся в Белом дворце и здании Инженерного управления, с началом боевых действий бросился к автоброневому парку, чтобы вывести боевые машины (в крепости стояло около 40 единиц бронетехники). На этом пути многие погибли. Почти вся техника была разбита, вырваться из крепости сумели только семь бронеавтомобилей БА-10, из шестнадцати танков в район сосредоточения не вышел ни один. Командир 31-го отдельного автобатальона капитан Я.Д. Минаков, забрав знамя, вместе с оставшимися бойцами пытался уйти через Тереспольские ворота, но на полпути вся группа была накрыта огнем артиллерии.

Начало борьбы за крепость описано в кратком отчете о действиях 6-й стрелковой дивизии:

«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводной канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-й дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».

Командир 28-го стрелкового корпуса генерал-майор B.C. Попов 9 июля 1941 г. доносил командарму- 4:

«В первый же период артиллерийского обстрела были разрушены мосты, выводившие из крепости (через реку Мухавец). Сооружения и склады крепости, военные городки, а также район вокзала Бреста сразу же охватило огнем, причем пожар быстро распространялся вследствие продолжавшейся интенсивной бомбардировки…

Планомерный сбор и развертывание частей корпуса, предусмотренные красным пакетом, были сорваны. Склады горели и взрывались. Командный состав, живущий в дне (домах начальствующего состава), в большинстве своем не мог попасть к своим подразделениям.

Гарнизон крепости был артиллерийским огнем и пожаром расчленен на отдельные группы людей, одна часть которых искала укрытия от обстрела, другая — сквозь пламя пожаров и беспрерывные взрывы снарядов стремилась к выходам из крепости. В результате удалось вывести разрозненные подразделения 333-го и 125-го сп, а также отдельные группы 44, 455 и 84-го сп…

Подавляющая часть семей начсостава осталась в городе Бресте и крепости. В общей сложности из находившихся в крепости частей: 5 батальонов 6-й сд и 2 батальона 42-й сд со спецподразделениями было выведено предположительно 50 %».

С началом артиллерийской подготовки противника в городе и крепости погас свет, прервалась телефонная связь. Средних командиров в батальонах насчитывались единицы. Командиры, сумевшие пробраться к своим подразделениям, вывести их не смогли и остались в крепости. Все выходы из бастионного кольца находились под плотным вражеским огнем.

Советская артиллерия, находившаяся в открытых парках, большей частью была превращена в металлолом на месте. Практически полностью погиб 1-й дивизион 131-го артиллерийского полка, материальная часть и конский состав артиллерийских частей, сгорели автомашины. Взрывами и пожарами было разрушено и уничтожено большинство складов с неприкосновенными запасами дивизий.

Таким образом, большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий остались в местах постоянной дислокации не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из нее выбраться. Комиссар 6-й стрелковой дивизии М.Н. Бутан сообщал, что в районе сосредоточения из разрозненных групп бойцов удалось собрать в общей сложности менее двух батальонов (из пяти, находившихся в крепости) бойцов 84, 333, 125-го стрелковых полков и 9 орудий 2-го дивизиона 131-го артполка. Командир 42-й стрелковой дивизии генерал И.С. Назаренко в сентябре 1941 г. был обвинен в том, что «…проявил растерянность и бездействие, оставив в Брестской крепости часть войск дивизии, вооружение, продовольственные и вещевые склады». Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила комдива к расстрелу с заменой высшей меры на десять лет исправительных лагерей. Год спустя он был помилован и направлен в действующую армию.

И.С. Назаренко снова стал командиром дивизии, принял участие в Белорусской операции и погиб летом 1944 г., удостоившись посмертно звания Героя Советского Союза.

На территории крепости осталось 4,5–5 тысяч бойцов и командиров, которые и составили «бессмертный гарнизон».

Используя внезапность нападения, передовые части 45-й пехотной дивизии попытались овладеть крепостью с ходу. Ударная группа 1-го батальона 135-го пехотного полка в считаные мгновения захватила железнодорожный мост варшавской дороги. Первая волна 3-го батальона, прикрываясь огневым валом и дымовыми завесами, на резиновых лодках и понтонах форсировала рукав Западного Буга и, смяв пограничные наряды, ворвалась на Тереспольское укрепление. Двинулся вперед первый эшелон 130-го полка. С противоположной стороны — пока ни одного выстрела.

Правда, без потерь все-таки не обошлось. Шальной снаряд имперского производства накрыл диверсионную группу Кремера, уничтожил четыре из девяти штурмовых лодок и вывел из строя 20 солдат. Не без сомнений лейтенант решил продолжить рискованную операцию и направил наполовину уменьшившуюся флотилию в южный рукав Мухавца. Однако, достигнув Холмских ворот, лодки выскочили на мель как раз напротив казармы 84-го стрелкового полка, были обстреляны из окон первого этажа и вынуждены повернуть назад. Кремер не сдался, теперь он решил обогнуть Центральный остров северным путем. Такое неуемное стремление отличиться и заслужить Железный крест в вермахте называли «шейной болезнью». Буквально через пару часов честолюбивый лейтенант заработает пулю в голову от русского снайпера, а с нею и деревянный крест на свою могилу.

К 4 часам, едва немецкая артиллерия прекратила свою разрушительную работу, батальон майора Ельце через Северо-Западные ворота ворвался на Северный остров, занял значительную часть главного вала и повел наступление в направлении казарм 125-го стрелкового полка, Западного форта и домов начсостава. Немецкие саперы приступили к наведению 8-тонного моста от северной оконечности Тереспольского укрепления к западной части Кобринского. Но дальше дело застопорилось: по мере продвижения 1-го пехотного батальона в глубь острова с разных сторон все гуще летели советские пули, целенаправленно выбивавшие офицеров. Прогулка превращалась в серьезный бой.

Зато майор Ульрих сообщил о взятии Южного острова, правда, очень быстро он понял, что поторопился с докладом.

Почти одновременно три роты 3-го батальона Праксы промчались через Западный остров и, обходя отдельные очаги сопротивления, вышли к Тереспольским воротам, заняли прилегающие помещения кольцевой казармы, в том числе электростанцию, и проникли в Цитадель.

Здесь подразделения разделились. Одна группа бросилась к стоящему посреди двора зданию красноармейского клуба 84-го полка, в котором сразу обосновались пулеметчики и корректировщики артиллерийского огня; вторая, мимо казармы 333-го полка и 9-й заставы, — к Трехарочным воротам и далее на Северный остров; третья — к Холмским воротам и зданию Белого дворца. Часть немцев, закрепившись в