Несколько часов спустя Альдо сидел в гостиной в уютном домике Челси. Устроившись поудобнее в большом кожаном кресле, он рассказывал о своей причудливой одиссее Адальберу, а тот внимательно его слушал, не скрывая своего изумления:

– Чтобы дом герцогини служил пристанищем предполагаемому убийце Фэррэлса?! Ведь все знают, как она была к нему привязана, и к тому же он помогал ей деньгами, чтобы она могла вести такой образ жизни, к которому обязывает ее титул! Нет, это просто в голове не укладывается!

– Дорогой я обдумывал все это, прикидывал и так и этак и в конце концов решил, что, может быть, это не так уж невероятно. Если я правильно понял разговор тех двоих, что едва меня не убили, то Ладислав ждал парохода, чтобы отправиться на нем в Польшу с грузом оружия. Ты следишь за моим рассказом?

– Слежу и очень внимательно. Как ни дико это звучит, но аристократический особняк – идеальное место для подпольных спекуляций.

– А я думаю по-другому. Сэр Эрик торговал оружием открыто. По крайней мере часть его торговых операций была на виду. Я бы сказал: видимая часть айсберга. Но я уверен, что большую часть своих сделок он совершал при закрытых дверях, и вполне возможно, герцогиня ему в этом помогала. Может быть, она делала это сознательно, а может, и нет...

– Что ты имеешь в виду?

– Что она, как мне кажется, недостаточно умна для того, чтобы справляться с такими деликатными делами. К тому же мне кое-что припомнилось: в разговоре эти двое упомянули некоего Симпсона, с которым хотели немедленно посоветоваться.

– Ты его знаешь?

– Скажем, что я его однажды видел и, разумеется, у леди Дэнверс. Это ее дворецкий.

Держа в руках поднос с кофейным сервизом, Теобальд, добродушный и подтянутый, как если бы он спокойно проспал всю ночь у себя в постели, а не карабкался по скалам, появился в гостиной как раз вовремя, чтобы услышать конец фразы Альдо.

– Если мне будет позволено высказать свое мнение, – вступил он в разговор, – то, исходя из того, что господин князь говорил мне в поезде, я склонен думать, что ее сиятельство не только не в курсе никаких дел, но даже и не подозревает о том, что творится у нее в доме...

– Ну это уж, по-моему, слишком! – возразил Видаль-Пеликорн, беря с подноса дымящуюся чашку и с наслаждением вдыхая чудесный аромат кофе. – Должна же она знать, откуда берутся деньги, на которые она живет!

– До тех пор, пока сэр Эрик был жив, безусловно, знала. Но почему бы этому Симпсону не продолжить выгодную торговлю самостоятельно теперь, когда сэра Эрика уже нет? – сказал Теобальд.

– Я склонен согласиться с мнением Теобальда, – подал голос Морозини. – Остается только узнать, к кому именно обращались польские подпольщики, стремясь раздобыть оружие.

– Сказать это может только Сэттон. И вот еще что! Неужели ты полагаешь, что такого рода торговля требует особой деликатности?.. В любом случае, – заключил Адальбер, – ясно одно: ты все должен рассказать Уоррену.

– Именно об этом я и думаю с самого утра. Дело в том, что я не имею права... Я обещал Анельке не ставить в известность полицию.

– Какая интересная подробность! А что бы ты стал делать со своим Ладиславом, если бы тебе удалось вытащить его с виллы и увезти с собой?!

– Он утверждал, что не имеет никакого отношения к убийству.

– Очень может быть, что он сказал правду. Остается уточнить, кому ты веришь: ему или ей. И кого хочешь спасти: Анельку или Ладислава. Даже если предположить, что Анелька вдруг враз поглупела, она все равно должна была понять: если тебе удастся поймать этого малого, ты должен будешь сдать его в полицию.

– Она это понимает, но только схватить его должен я, а не наряд полиции.

– С тем, чтобы никто не заподозрил, что она его выдала? Невелика разница! – проворчал Адальбер. – Однако теперь, с выходом на сцену герцогини, дело может зайти слишком уж далеко! Имей в виду, что, промолчав, ты рискуешь оказаться сообщником в незаконной продаже оружия! И неизвестно еще, куда тебя это может завести. Десяток лет в Петонвилле или Дартмуре тебе по вкусу?

Альдо на секунду задумался, а потом попытался переменить тему разговора, чтобы успеть обдумать свой ответ.

– А как твои успехи? Как твое посещение Уайтчепла? Тебе удалось что-нибудь узнать?

– Не увиливай! У меня есть новости, но мой рассказ подождет до вечера. Говори прямо: ты пойдешь к Уоррену или мне пойти вместо тебя?

– Нет, я сам, – вздохнул Морозини. – Мне нужно пойти самому, хотя бы уж потому, что я могу описать нашего противника. Надеюсь, я сумею уговорить птеродактиля действовать осторожно и позволить мне участвовать в задержании поляка, когда его найдут. Думаю, он не сможет отказать мне в этой любезности. Новости, которые я ему принесу, того стоят!

Какая наивность! Стоило Морозини оказаться в кабинете шефа полиции, и его надежды рухнули скорее, чем стены Иерихона от труб Иисуса Навина. Птеродактиль встретил князя-антиквара хоть и радушно, но сдержанно. Но когда тот принялся ему рассказывать о своих «курортных» приключениях, то вежливость доисторического хищника мгновенно сменилась яростью, и он принялся носиться по кабинету, злобно щелкая клювом.

– Как! – кричал он. – У вас была такая важная информация и вы пришли с ней только сейчас, когда успели все испортить?! А вы знаете, что я могу вас немедленно арестовать за то, что вы помешали ходу следствия?!

– И чем вам это поможет? – осведомился Альдо без тени робости. – Я могу вам только напомнить, что пресловутая информация была сообщена мне леди Фэррэлс при условии сохранения тайны, с тем чтобы я лично «взял» – так это у вас говорится? – ее бывшего возлюбленного. Причем таким образом, чтобы никто не мог ее обвинить в том...

– Что она выдала его и, стало быть, избежала бы мести его друзей-анархистов! – закончил Уоррен устало. – Старая песня! Я успел ее выучить наизусть. И что? Теперь вы оставили свою щепетильность?

– Не совсем. Но как только я столкнулся с подпольной торговлей оружием, а это уже находится в компетенции органов государственной безопасности, и вдобавок в ней оказалась замешана особа, приближенная к королевскому двору, я понял, что не имею права молчать.

– Ну хоть на этом спасибо!

Шеф полиции уселся за письменный стол, взял стопку бумаги и отвинтил колпачок ручки.

– Итак, прошу вас! Начнем с самого начала и с мельчайшими подробностями...

– Разве вы не пригласите секретаршу для записи показаний?

– Вы же должны действовать осторожно, не так ли? – рявкнул Уоррен. – Так что я буду писать сам! А затем посмотрю, что можно сделать, чтобы сохранить эту дурацкую тайну и не нарушить обещания, которое вы дали этой вашей юной идиотке!

Со вздохом облегчения Альдо вернулся к своему рассказу, стараясь быть предельно точным и не упустить ни одной детали. На протяжении довольно долгого времени в кабинете слышался лишь его приглушенный голос и поскрипывание пера.

Когда рассказ наконец был закончен и Уоррен прочитал вслух все, что записал, Морозини, поколебавшись минуту, все-таки попросил:

– Могу я надеяться на вашу любезность?..

– Какую именно?

– Известить меня о том, что вы установили местопребывание Возинского... Я ни в коем случае не помешаю вам провести операцию, тем более если вы обеспечите тылы, но прошу вас – предоставьте мне честь завершить самолично то, что я начал в Истборне...

Круглые желтые глаза птеродактиля уставились на страдальческое лицо гостя.

– Как вы теперь понимаете, с вашей стороны это будет большой неосторожностью! Он выстрелит в вас без колебаний! Вам что, нравится рисковать жизнью? – спросил он.