Замещение пространства (или как они там это называли?) в действии …

– Ну что? — задумчиво поинтересовалась Аня. — Теперь еще кроме Влада будем Семена искать?

Вовочка хихикнул:

– А может, тогда сразу бюро находок организуем? Объявления разместим: «У вас пропал любимый оборотень? А может, вы ищете потерявшегося вампира? Или куда-то запропастился зомби, с которым вы играли еще в детстве? Обращайтесь к нам!» Чей телефон дадим? Анют, твой?

Девушка вместо ответа только нервно плечом дернула: кажется, организовывать подобную компанию ей совершенно не хотелось.

И я ее, кстати, очень хорошо понимаю …

Вот только Вовочку было уже не остановить:

— Ань, ну я бы свой номер оставил, но мне как адвокату бизнесом заниматься нельзя. Писать можно, а вот деньги зарабатывать … О, кстати, к слову о писанине! Ань, ты ж у нас журналистка? Хочешь, дам великолепную тему для статьи?

— Давай! — заинтригованно вскинула голову девушка.

И даже я невольно заинтересовался. Чтобы Вовочка предложил тему для статьи? Учитывая его недавние высказывания о журналистах?

А в глазах Вована пылал неземной азарт.

— Значит, так. Помнишь, я вам про дело в «столице донского казачества» недавно рассказывал? — Кажется, его оно сильно задело — за день второй раз вспоминать …

— Ну?

— Лирическое отступление, — флегматично начал Вован. — Дело, как я говорил, слушалось почти год. До этого практически год шло следствие. Участвовало по делу семнадцать человек. И вот среди них — муж с женой … Надо сказать, что с первого дня, как началось следствие, все подозреваемые были заключены под стражу.

— Арестованы? — не поняла Аня.

— Арест — это совсем другое, — отмахнулся Вовочка. — Короче, в СИЗО их посадили. Так вот, эта женщина беременна. От мужа. Восьмой месяц. Ой …

Размеру Аниных глаз могла обзавидоваться сова:

— Э …это как? Их вместе держали?!

— Ты что! — возмутился Вован. — Как можно?! Это же серьезное учреждение! Мальчики отдельно, девочки отдельно! А из-за того, что они оба сидят, им даже свиданий не дают. Друг с другом же нельзя … только с теми, кто на свободе.

— Тогда как?! — взвыла потрясенная Аня.

— Судью Обжоркину тоже заинтересовал этот вопрос, и она написала кляузу в СИЗО, где они содержатся, с требованием выяснить, как это могло произойти.

— Ой, — это уже Анюта.

— Ага. С подсудимых взяли объяснения, и они написали … Теперь второе лирическое отступление. Даже два. Первое — когда отвечаешь судье, надо вставать. И второе — когда дело слушается, подсудимые находятся в небольшой клетке — метра три на метр где-то … Мест на всех не хватает, жена сидела на коленях у мужа …

Новое Анино ойканье.

– Короче, — торжественно провозгласил Вовочка. — Она забеременела во время процесса: сели — встали, сели — встали, сели — встали … И вот итог …

Аня тихо захихикала, прикрывая ладонью рот … Честно говоря, я тоже с трудом сдержался.

– Но не в этом соль! — продолжил Данешти. — Судья после этого высадила беременную за пределы клетки — предохраняется, — и через каждые пятнадцать минут верещит: «Приставы, следите, чтоб никто ни у кого на коленях не сидел! Я все вижу!» А перед началом процесса торжественно заявляет: «Приставы, проследите, чтоб все нормально сидели, иначе я сама к ним зайду, нормально рассажу!»

Теперь уже Аня вообще не смогла сдержать хохота:

— Бедные люди!

— Меня пожалей! — вздохнул Вовочка. — Я практически каждый день на это любовался!

— Жалею, — хмыкнула девушка. Правда, особого сочувствия в ее голосе я почему-то не заметил.

— А статью напишешь? — не успокаивался товарищ адвокат. — Народ должен знать своих героев, а судья 06-жоркина должна быть увековечена в средствах массовой информации.

— Напишу, напишу, — отмахнулась Анюта, но, по-моему, ее мысли вновь были заняты другим. Так, впрочем, и оказалось. — Может, все-таки займемся делом? — наконец поинтересовалась она. — У меня подозрение, если и дальше так сидеть, то бюро все-таки придется открывать. К нам действительно все подряд обращаться будут!

Как бы то ни было, но доесть мы уже успели, а раз так …

Расплатившись за обед, мы медленно пошли по улицам летнего города. Вовочка все порывался побежать вперед: мол, жара такая, он теперь, бедненький, запарится … А так быстро найдем местечко с кондиционером, и сразу же все великолепно будет. Я вот только не понимаю, на фига мы из кафешки ушли? Там жарко не было …

Ни к чему хорошему мои раздумья не привели: Вовочка, сейчас игравший роль провожатого (интересно, у него Сусаниных в роду не было?), завел нас в какой-то свободный дворик, уселся на лавочку, как ни странно, не обставленную пустыми пивными бутылками, и радостно сообщил:

— Начинай! Теперь твоя очередь.

— Моя очередь на что? — осторожно поинтересовался я, подозревая какой-нибудь подвох.

– На отодвигание шторки в подпространство! Я подавился воздухом.

– Давай-давай! Не отлынивай! — не успокаивался Вован. — Я уже раз попробовал и не алё. Так что теперь твоя очередь. Ане не предлагаю, она курс ускоренного вампиризма путем испития чужой крови не проходила, а ты давай работай.

Честно говоря, экспериментировать мне не хотелось: в глубине души змеилось нездоровое подозрение, что у меня таки может все получиться, и тогда … Что «тогда» — я пока не определил, но это ничего не меняло.

Вовочка успокаиваться не собирался. Под его грозным взглядом мне хотелось стушеваться и заныкаться куда-нибудь подальше. Интересно, в своих процессах он так же работает? Тогда с таким адвокатом прокурор не нужен!

Устав отбиваться чуть ли не руками и ногами, я не выдержал: взмахнул рукой и радостно сообщил:

– Видишь? Ничего не … — на миг мир подернулся сероватой пеленой. Под пальцами чуть слышно хрустнула накрахмаленная ткань, мир пошел складками … На несколько секунд мне показалось, что я увидел небольшую верандочку. За столом, застеленным белоснежной скатертью, перешептывались двое: огненно-рыжий насмешливый парень и хрупкая черноволосая девушка. В какое-то мгновение я отчетливо увидел острые рога, венчающие головы собеседников … А потом все пропало. И складочки, и веранда, и странная парочка …

Повторить опыт не удалось.