С другой стороны Аню поддерживал Вован, так что, выходя на улицу вслед за четой Цепеш и братьями-оборотнями, мы дружненько застряли в дверях … Лично я считаю, что перестать цепляться за Аню должен был Вовка!
После недолгих раздумий был найден самый логичный вариант. Из дома мы вышли боком.
– Все здесь? — нетерпеливо поинтересовался седой.
Ух ты! Они еще и старейшину своего сюда притащили. А если бы ему кто-нибудь по голове настучал? Хотя … Вдруг у них еще один, про запас, где-нибудь завалялся? Кто этих оборотней знает.
– Все, — мрачно кивнул Алексей. — И даже еще больше.
Старейшина удивленно покосился на нашу «веселую пятерку», явно не понимая, откуда же мы, совершенно лишние в этой компании, взялись.
– Я потом все объясню! — тихо бросил брат похищенного мальчишки.
Седой удовлетворенно кивнул и скомандовал:
– Поджигай!
– Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное путем поджога … — тихо начал Вовочка.
Я показал этому «юристу недоделанному» кулак, и тот благоразумно заткнулся.
– Подождите! — вдруг не выдержала Аня. Девушка переводила потрясенный взгляд с одного оборотня на другого … — Подождите, а вдруг там остался кто-нибудь живой?!
Старейшина смерил ее долгим взглядом, повернулся к дому:
– Поджигай!
Не знаю, почему нас все-таки отпустили, а не пришили на месте (хотя … с учетом смертоносности одного отдельно взятого Цепеша …), но факт остается фактом. После того как домик Раду загорелся как стог сена, мы вежливо распрощались с оборотнической диаспорой и пошли. Впятером.
Нет, я, конечно, все понимаю, но ведь Лидия хотела убить Цепеша? Тогда почему он взял ее с собой? Или она уже окончательно передумала? Тогда о чем они разговаривали? Эх, видно, это навсегда останется тайной. А жаль.
Когда яркий факел, еще недавно бывший домом Раду, скрылся за очередным поворотом, Цепеш вдруг остановился, повернулся к нам:
– Ну наверно, прощайте …
Ой нет, я просто не верю своим ушам! Такой вежливый и культурный. Все! Мне можно со спокойной совестью идти закапываться на Северное кладбище (между прочим, самое большое в Европе). В этой жизни я уже не увижу и не услышу ничего более удивительного!
– Наверно … — пожал плечами Вовка.
Цепеш усмехнулся (забавно, как ни крути, а после разговора с Лидией он изменился, стал более человечным, что ли). Взмах руки, от которого вновь смялась ткань бытия …
Лидия уже шагнула за грань, оглянулась. А он все еще чего-то ждал. А потом бросил:
— Прощайте, — повернулся, чтобы уйти …
И тут я наконец решился:
— Подожди!
— Ну? — полуобернулся Влад. Он даже не обратил внимания на «тыканье».
— А … если бы та монетка вместо «орла» упала «решкой», ты бы правда позволил нам уйти?
Вот тут он действительно рассмеялся. Весело, задорно, так, как, наверное, не смеялся до этого никогда, учитывая его детство … Ага, если, например, вспомнить откопанную в Интернете байку о том, как при дворе Мехмеда II кто-то украл из оранжереи султана пару свежевыросших огурцов … Мехмед приказал вспороть живот подозреваемому, чтобы выяснить … Или история о том, как один из вассалов восстал против султана. Детям этого вассала, находящимся, как и Влад, при дворе Мехмеда, «милостиво» выкололи глаза. А ведь могли бы и убить. (Невольно вспоминается анекдот про доброго дедушку Ленина.)
Взмах, и на мою ладонь упала подброшенная в воздух монета. Та самая, с отчеканенной птичкой.
Я недоумевающе уставился на Цепеша.
— Возьми это на память, — хмыкнул он.
— С-спасибо … — только и смог выдохнуть я.
А ведь на вопрос он так и не ответил.
Интересно, а какой у этой монетки номинал? Кажется, в Валахии в ту пору национальной валютой динары да талеры были …
Я перевернул монету и замер, уставившись на нее. С грубо отшлифованной поверхности на меня уставилась еще одна птичка, держащая в клюве крест …
Смешок:
– Надо следовать судьбе. Но иногда ей надо помогать.
И он растаял в воздухе вслед за Лидией.
Теперь, похоже, навсегда.
А меня вдруг странная мысль посетила:
– А я так и не понял, если Раду завампирился во время той великой битвы, то кто ж тогда правил Валахией после Цепеша? Я даже читал, что король Молдавии какой-то там был женат на дочери Раду чел Фрумоса …
Мне показалось, или ветер донес тихий смешок: «Это ведь в вашей стране были Лжедмитрии?..»
Минут через пять мы вышли на остановку, погрузили Аню в запоздалую маршрутку. Девушка благодарно чмокнула меня в щеку, я, кажется, покраснел, Вовка неприлично заржал. А потом, уже из маршрутки, девушка крикнула, что Вовкина помощь ей, скорей всего, не понадобится — столько материала насобирала. Махнув ей, мы тоже направились домой. Я — к себе, Вовочка — к себе. Надеюсь.
Добравшись до дома, я быстренько покормил изголодавшихся бобиков, вывел их на прогулку, а потом, поднявшись обратно в квартиру, рухнул на постель, пригрозив Барсику и Мурзику, что, если услышу от них хоть один мявк (тьфу ты, гавк!), придушу к чертовой матери! Чау-чау благоразумно сделали вид, что поверили.
Все! Я сплю! Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым …
Дикий вопль дверного звонка вырвал меня из страны снов, я подскочил на кровати и заозирался вокруг. За окном темно … Я потянулся за сотовым, выпавшим из кармана рубашки. Если верить мобильнику, сейчас у нас воскресенье, половина четвертого ночи. И какой козел?.. Ладно. Можно не спрашивать, и так приблизительно понятно.
Я чуть ли не за уши поднял свое бренное тело с кровати и потащил его в прихожую, посмотрел в глазок.
Так и есть. Вовка. Ну вот чего ему от меня надо, а? Я только собрался поспать!!!
Я открыл дверь.
