Анюта снимала обычную однокомнатную квартиру: комната, коридор, кухня да совмещенный санузел. Потемневшее зеркало возле двери, чтобы зрительно увеличить коридор. В уголке высокая вешалка. На тумбочке для обуви — вазочка с искусственными цветами. Ничего особенного. Все тихо, мирно и цивильно.

По крайней мере, так все выглядело пару дней назад, когда я был здесь в последний раз. Теперь же … Такое чувство, будто в прихожей никто не убирал с месяц, не меньше. Лампочка в плафоне перегорела, ну так день же на дворе, да и кухня не замурована — значит, сюда должен проникать свет. Однако в помещении царил странный полумрак. Зеркало покрывал толстый слой пыли, полностью скрывающий все отражения. По углам повисла паутина. И даже цветок, казалось, завял, печально опустив листья.

Вовочка окинул помещение взглядом и только присвистнул:

– Аськи на вас нету!

Анюта, замершая испуганным столбиком неподалеку от входа, жалобно всхлипнула:

– Да я пять минут назад здесь пыль вытирала! А лампочку за полчаса до вашего прихода вкрутила!!! Пятую за сегодня!!! — Чувствую, еще чуть-чуть, и у нее начнется истерика!

Ни фига себе!

Так, хватит сопли распускать. Что там она про отражение говорила?

– Анют, так что случилось? — осторожно поинтересовался я.

Такой, казалось бы, несложный вопрос вызвал новый слезоразлив:

– Я в зеркале не отражаю-у-у-усь! А в холодильнике все с утра плесенью затянуло-о- о-о-о! Квартиру паутиной заплело-о-о-о! По углам пауки стадами бегаю-у-у-ут!

Вовочка «завис» не хуже компа после первой же фразы:

— В каком смысле не отражаешься?

— В прямо-о-о-ом!!! Смотри!

Девушка провела ладонью по стеклу, стирая пушистый ворс пыли; я, как стоящий ближе к зеркалу, первым заглянул вглубь, выискивая там свое отражение, и почувствовал, как у меня волосы встали дыбом.

За тонкой деревянной рамочкой не было ничего. Крутились белесые облака, схожие с разбушевавшимся туманом, вились странные вихри, изредка проскальзывали едва заметные туманные змеи …

Я сглотнул комок, застрявший в горле, и внезапно хрипло попросил:

– Вов, скажи, что у меня глюки.

– У тебя глюки, — легко согласился друг. — А теперь, раз уж я выполнил твою просьбу … Отвезешь меня в ближайший дурдом? А то я тут та-а-а-а-кое вижу …

Да уж. Теперь все происходящее на шизофрению не спишешь.

— И что будем делать? — мрачно поинтересовался я. Вовочка задумчиво потер переносицу:

— А какие есть варианты?

Я покосился на мгновенно затянувшееся пылью зеркало и только вздохнул:

— Да, похоже, никаких … По крайней мере, у меня. Данешти мрачно хмыкнул:

— У меня как-то тоже.

Наступила тишина, прерываемая только Вовкиным сопением.

Идея пришла, откуда не ждали: нервно оглянувшись по сторонам, Аня тихо поинтересовалась:

— Андрей, Вов, а помните, два года назад … Как его?.. Влад?.. Может, он знает, что случилось?

– Хор-рошая идея, — переглянулись мы с Вовочкой …

По большому счету стоило посмотреть, что еще интересного происходит в Аниной квартире — вдруг у нее уже здесь хоббиты с эльфами стадами бегают, но Данешти тут же развил кипучую деятельность. Оглянувшись по сторонам, он звучно захлопал в ладоши и заявил:

– Так, мальчики-девочки, собираемся. Руки в ноги и вперед. На прогулку в город.

Аня испуганно округлила глаза:

— За-за-зачем?

— Как зачем? — уставился на нее Вован. — Сама сказала: Владика искать.

Девушка побледнела как лист.

– А может, не надо? — а потом тихо пояснила: — Я его боюсь …

Я только вздохнул:

— Ань, а что ты предлагаешь? Ты ж сама про него вспомнила.

— Я … Я нечаянно … И вообще, может, все образуется само. Или вы одни, может, пойдете?

Я скептически покосился на паутину, висящую по углам. Жирный паук, неспешно грызущий какую-то несчастную муху, ответил мне по-человечески разумным скучающим взглядом.

Положение спас Вовка:

– Квартира ж съемная. Хозяева будут счастливы увидеть, во что она превратилась.

Невнятно булькнув, Аня метнулась прочь из коридора. Я укоризненно покосился на