улавливали антисемитский синдром славянской души, за что ненавидимы были черносотенцами и «михаилархангельцами».

Высокопочтенного автора поражает качество евреев не ассимилироваться в течение тысячелетий, которое вроде бы и самим евреям непонятно. Если отбросить мистику, которая в данном деле, несомненно, играет немалую роль, то в реальности, чтобы понять это, надо быть «в этой шкуре», хотя бы на время, как в знаменитой «кровавой шутке» с обменом паспортов.

Удивительное дело. Стоит лишь попытаться взобраться на философскую высоту размышления о судьбах России, как очередная мутная волна ксенофобии с явным привкусом антисемитизма мгновенно снесет вниз.

В России просто невозможно заниматься чистой философией.

В России невозможен Кант, всю жизнь погруженный в философские исследования с перерывом на обед и сон.

Тут же злоба дня ворвется визгливой, тормозящей на полном ходу и все же врезавшейся в своего собрата машиной. Скомкает и опошлит ход мысли. Не успеешь опомниться, втянет в какие-то невообразимые по тупости тупики реальности.

Не вопросы вечности, жизненной тайны, Божественных начертаний и заповедей, а опять и опять «Кто виноват?» и «Что делать?» В тайниках сознания молчаливого большинства ответы на эти вопросы готовы еще до того, как они заданы.

Налицо прогресс. В отличие от, положим, годов 60-х, сегодня у этого молчаливого большинства свой печатный рупор, к примеру, «Русь православная». Трудно понять, почему православная церковь, сама претерпевшая адские муки, истинно длящийся три четверти столетия погром, смиряется с разнузданным антисемитизмом этой газеты, где слово «жид» повторяется с явно садистским наслаждением. Особенно бесчинствуют читатели в своих письмах. И можно поверить, что письма эти не организуются газетой, а выражают настроение черни, потомков тех, чьи отцы и деды «били жидов» и затем, как тараканы, затаились в щелях, где и прожили свою навозную жизнь. Грабителям, убийцам «по душевному порыву» или «именем закона», убивающим жертву, чтобы снять с нее добротные штаны и сапоги, или истязающим пытками следователям, расстрельщикам, вохровцам, по сей день затаившимся в щелях жизни, несть числа, если сумели за считанные годы извести из жизни десятки миллионов безвинных и беспомощных.

Третье тысячелетье на дворе.

А Россия никак не может «слезть с иглы» антисемитизма.

Набор обвинений скуден, но в течение тысячелетий действует безотказно.

Вероятно, «сумерки идолов» опять сгущаются.

С одной стороны захлебывающийся от ненависти «патриотизма» читатель «Руси православной» считает, что главным лозунгом, забытым и не дающим России подняться с колен, является лозунг «Бей жидов – спасай Россию».

С другой стороны группа депутатов Думы, членов главного государственного мыслительного органа, то есть самых «думающих» за весь народ, не стесняясь своего интеллектуального уровня, подает официальную жалобу в генеральную прокуратуру на краткий курс книги «Шульхан Арух» (в переводе с иврита – «Накрытый стол»: предписания на все случаи каждодневной жизни еврея). Книга написана еще в 16 веке выдающимся еврейским мыслителем Йосефом Каро, похороненным в Цфате. Главную обиду депутатов можно выразить в стиле старого анекдота: «Ты меня не уважаешь!»

Обращение в прокуратуру с требованием запретить в России еврейские организации и книги по иудаизму равнозначно требованию средневековых мракобесов сжечь Талмуд.

Так сиюминутная реальность запросто соединяется с самыми темными страницами иска, предъявляемого Истории.

Давние – через тысячелетия – антисемитские флюиды, много раз отвергаемые, однако живучие, как семена ядовитых растений, продолжают будоражить слабо эрудированное сознание русского национал-патриота.

Вы преувеличиваете, говорят евреям. Как же им после погромов и Катастрофы не преувеличивать. Рады бы приуменьшить, но разве это не предательство в отношении погибшей трети народа.

Вы зазнаетесь, говорят евреям, мол, выше всех, особой крови. Следует повторить слова Тувима: да, у евреев особая кровь – текущая из жил.

Вы – не патриоты своей Родины, говорят евреям. Никакие списки евреев – Героев отечественной войны, ни гибель 40% воинов-евреев, воевавших в советской армии, не могут переубедить русскую массу, уверенную, что евреи воевали в Ташкенте. Но истинная любовь к Родине несет в себе и национальное достоинство, которое евреи растеряли в тысячелетиях и всего за 56 последних лет прошли краткий курс собственной истории весьма успешно, и на глазах всего мира вернули себе два этих качества: любовь к Родине и национальное достоинство. А главное, забытое ими в веках умение постоять за себя.

Вам следует покаяться, говорят евреям. Каяться должны не евреи и не русские, а миллионы существ вненациональной породы – убийцы от природы или на основании «закона», грабители, истязатели, охранники, следователи. Следует вытравливать этих тараканов из щелей, выставлять их списки, а не только списки евреев – сотрудников чека и энкаведе. А где списки головорезов – русских, украинцев, литовцев, латышей?

Но тоталитарная власть, даже внешне рядящаяся в демократические одежды, по своей сущности и технологии, каким бы ни было государство, царское, большевистское, нацистское, или какое-либо иное, в сокровенной глубине своего властолюбия, агрессивности, самозащиты, не может себе позволить преследовать всю эту чернь, которой все равно в чем участвовать – в революции или погроме, ибо она эту власть поддерживала. А следователи, вертухаи, охранники любой власти нужны всегда. В конце концов и погромщики в свое время брались в расчет властью в своих политических играх. Именно это исследовал в свое время Фридрих Ницше, рассматривая переход от практики мести к практике наказания.

Власть защищает не столько законопослушного гражданина, сколько того, кто помогал ей держать власть. Я бы назвал это «нормальным безумием» входящим в «генеалогию власти», исследуемую Мишелем Фуко, о котором речь шла в предыдущих главах.

Тоталитарная власть, к примеру, захватившая власть в России в 1917 году, принесла собою на первых порах массовый психоз. Он был двусторонним.

С одной стороны он породил изначальный необоримый страх перед «человеком с ружьем», с другой стороны, полностью развязал животные инстинкты этого «оруженосца». Безумие охватило само пространство.

Оно дышит этим безумием «по долинам и по взгорьям». Никто не считает погибших и погибающих. Если бы кто-то тогда занялся этой статистикой, именно его бы и посчитали «безумным». Вовсе не удивительно, что на следующем этапе тоталитарная власть возвращается к методам средневековья, к откровенной деградации. Она возрождает как бы в скрытом виде «крепостное право», не давая крестьянам паспорта и тем самым принуждая к труду без права передвижения. Она вводит давно исчезнувшее из практики цивилизованных народов заложничество, ответственность близких, при этом крича во все горло, что «сын за отца не отвечает».

Но самое потрясающее, что власть эта абсолютно уверена в том, что все это огромное пространство жизни является ее вотчиной, и она может с этим пространством делать все, что ей заблагорассудится и не перед кем не нести ответственность, убивать и перемещать массы людей, разрушать вековую природу, заливать и осушать, превращая цветущую землю в безжизненные болота и пустыни и даже замышляя повернуть великие реки вспять. Безумие празднует свои чумные пиры.