О Боже, нет! Он не хотел влюбляться, не хотел обременять себя чувством, вызывающим у него отвращение. Он давно научился ни в ком не нуждаться, потому что потребность в ком-то всегда ассоциировалась у него с болью и страданиями. Он нуждался в родителях, но они предали его – сначала при жизни, а потом своей смертью.
Однако он не ответил себе на один вопрос, который лишал его покоя. Даже зная, чем угрожает Дана Бивенс ему и его карьере, сможет ли он держаться подальше от нее?
К черту все, сказал себе Янси, выходя из душа. У него сегодня жуткий день в операционной. Ему нужно взять себя в руки.
Через несколько минут он, одетый, уже сидел за столом и пил кофе. У него не больше пяти минут, чтобы пролистать газету.
Внезапно глаза Янси застыли на заголовке.
«ПРОПАЖА ДЕНЕГ ИЗ КАЗНЫ ФОНДА КЛИНИКИ».
Час от часу не легче! Под жирным заголовком шла статья, в которой дело излагалось во всех подробностях.
Он не мог читать эту чепуху. Ярость душила его. Янси рванул газетный лист и мял его до тех пор, пока тот не превратился в шарик.
Он не знал, кто виноват в утечке информации, но собирался это выяснить.
– По-моему, нам не о чем говорить, миссис Динвидди.
Вида Лу нежно улыбнулась Руни Тримейну.
– О, я уверена, что есть.
Он пожал плечами.
– Хорошо, признаюсь, вы прекрасно знаете путь к сердцу мужчины. Не могу вспомнить, когда я ел пироги с персиками вкуснее ваших.
Она пригласила его на ленч, а поскольку ей сопутствовала удача, то и погода выдалась великолепная, поэтому они сидели за столом на веранде.
– Ну, это заслуга моего повара, – призналась Вида Лу, вспомнив, что и Янси нравились такие пироги. При этом воспоминании сердце отозвалось болью. – Я могу дать Анне Бет рецепт. Или… – Она сделала паузу. – Или лучше дать его Дане Бивенс?
Руни был ошеломлен.
– Дане? Но откуда вы… – А когда понял, что попался в капкан, его глаза зажглись гневным огнем.
– Откуда я узнала о вас? Скажем так: у меня есть свои источники.
– Не сомневаюсь. Так же, как у моего отца.
– Ну-ну, – Вида Лу погладила его по руке, – не расстраивайтесь. Вы делаете то же самое, но на работе.
– Но вы не адвокат, миссис Динвидди. И что вам до моей личной жизни?
– Мне не хочется, чтобы у вас были неприятности.
– Неприятности? Что, черт возьми, это значит? И с каких пор вы стали моим сторожем?
Вида Лу засмеялась серебристым смехом.
– О, дорогой мой, вот вы о чем подумали! Ну, это не так. На самом деле я беспокоюсь о докторе Грейнджере и больнице. – Она заискивающе улыбнулась. – Вы знаете, ожидание решения суда и все такое…
– Вы тратите время попусту. Я не могу обсуждать судебный процесс.
– А я и не жду. Мне нужно, чтобы вы держали вашу подругу-журналистку подальше от Янси Грейнджера.
– Я не могу, потому что именно из-за него она приехала в Шарлотсвилл. И даже если б мог – зачем?
– А если я скажу, что подготовка материала – не единственная причина ее интереса к нему?
– Вы хотите сказать, – запинаясь пробормотал Руни, – что Дана и Янси…
– Именно это я и говорю.
– Я не поверю ни на секунду. Но даже если это правда, какое вам дело?
Вида Лу улыбнулась.
– Скажем так: со стороны доктора Грейнджера это было бы неразумно – в тот момент, когда ваш отец продает землю и начинается строительство больницы.
– Понятно. – Голос Руни стал жестким.
– Мой дорогой мальчик, я надеюсь, что вы меня поняли. Янси мне как сын. Я делаю все возможное, чтобы сбылась его мечта. – Она наклонила голову и изучающе посмотрела на Руни. – Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Руни встал. Его лицо потемнело.
– Если то, что вы сказали, правда, тогда да. Можете на меня рассчитывать.
