– Я понимаю. Ты репортер, и это твоя работа – задевать самые уязвимые места.
Дана ничего не сказала. Ей хотелось одного – уйти поскорее. Словно читая ее мысли, Руни схватил ее за руку.
Они уже дошли до двери, когда Шелби снова появился.
– Сын, я хотел бы перекинуться с тобой парой слов.
Руни обернулся.
– Не сейчас.
– Нет, сейчас.
Руни пожал плечами и обернулся к Дане.
– Я недолго.
Она наблюдала, как отец с сыном возвращаются в солярий, потом зашла в туалет, а когда вышла, ее взгляд упал на дверь соседней комнаты. Кабинет Шелби. Дверь открыта. Дана остановилась.
Может ли она?.. Нет, конечно, нет. А собственно, почему нет? Ее уже обвинили во всех смертных грехах, так почему бы не сделать того, что хочется?
С бьющимся сердцем Дана проскользнула в кабинет. А если ее здесь застанут? Она отогнала неприятную мысль и огляделась.
Она понятия не имела, что именно собирается найти, но взгляд сосредоточился на письменном столе. Тяжелое пресс-папье в форме цветка магнолии привлекло ее внимание, и не только потому, что само по себе было прекрасно, а потому, что под ним лежал лист бумаги с именем и номером.
Это может оказаться важным. Дана на всякий случай запомнила и то и другое и лишь потом торопливо вышла за дверь.
– Ну, выкладывай, – покорно проговорил Руни, глядя на отца.
– Теперь так разговаривают с родителями?
– Не заводись, папа. Возможно, она вышла за рамки, но она мне нравится.
– Она всего-навсего чертовски любопытный репортер.
– Я сказал, она мне нравится.
– Как далеко зашло у тебя это «нравится»?
– Я люблю ее, – сказал Руни и, помолчав, продолжил: – И попросил выйти за меня замуж.
Лицо Шелби стало пепельным, а когда он заговорил, его голос дрожал.
– Что она ответила?
– Она сказала «нет», но я не сдамся.
– Черт возьми, Руни…
Младший Тримейн замахал руками и покачал головой:
– Я не хочу обсуждать этот вопрос, папа. Кроме того, меня ждут.
– Не выводи меня из себя! – завизжал Шелби.
Руни направился к двери.
– Ты не слишком хорошо выглядишь, – заметила Дана, когда они сели в машину. – О чем вы говорили с отцом?
– Я думаю, ты сама догадываешься.
– Обо мне, – ровным голосом сказала Дана.
– Совершенно верно.
– Насчет земли?
– Да, это стало причиной его тирады, я уверен.
– Ты расстроился?
– Нет, но я не хочу, чтобы ты говорила об этом кому-нибудь. Хорошо?
– Не скажу.
– Я знаю, он поступит с землей так, как надо для больницы.
– Что еще он сказал? – спросила Дана.
– Почти ничего, потому что я посоветовал ему заниматься своим делом.
– Думаешь, он послушается?
Губы Руни дернулись.
– Конечно, нет.
Дана бросила сумку на кровать и села. Она не могла стоять, слишком взволнованная визитом к Руни. Да, она задела за живое, спросив Шелби насчет земли. То, что он принялся так яростно обороняться, подтвердило ее мысль: он ведет двойную игру.
