храмом этого культа.

Вспомним, что именно кузнец (Аинар-жьи, Тлепш, Курдалагон) в нартовском эпосе извлекает «солнечного героя» из камня. Если воспринять данное сказание как миф (объяснение древнего ритуала), то «кузнец», несомненно, является жрецом в этом действе (мистерии).

Сочетание двух функций (мастера и жреца огня) одновременно, присуще и чеченскому нарту Пхьармату, добывшему людям огонь.

Все ученые, касающиеся этой удивительной легенды о Пхьармате, согласны в том, что первая часть имени нарта означает «мастер» (пхьар). Разногласия вызывает вторая часть имени — «мат». Не так давно один из авторитетных и заслуженных чеченских лингвистов К. З. Чокаев опубликовал такое разъяснение: «Вторая часть имени Пхьармат — мат в современных вайнахских языках означает место (поселения), народ, люди, язык».^{22}

Приняв эту этимологию, мы получаем такую расшифровку имени Пхьармата -«мастер поселения» (шире — «страны») или «мастер людей» («народа»). И ее можно было бы принять без всяких возражений, если бы она не противоречила нормам построения фраз в чеченском языке.

Дело в том, что никогда, ни в одном случае, в чеченском языке определяемое слово (в данном случае пхьар — «мастер») не ставится впереди слова-определителя (в данном случае мат — «страны», «людей»). И нет ни одного исключения из этого жесткого правила. В чеченском языке словосочетание «мастер страны» («людей») звучало бы так — «маьт пхьар». Приведем несколько типологических примеров.

«Мастер села», «сельский мастер» будет звучать так: «юьртан пхьар», или «эвлан пхьар», но никак не «пхьар юрт» или «пхьар эвл»; «пхьар эвл» или «пхьар юрт» можно перевести на русский только как «мастерское село», «село-мастер». Точно так же, если мы возьмем два наиболее употребляемые ныне понятия, связанные с термином народ — «къам» (нация) и «халкъ» (народ), то словосочетание «мастер народа» неминуемо сложится так: «халкъан пхьар» и «къоман пхьар», но никак не «пхьар халкъ» и «пхьар къам». Короче говоря, если исходить из грамматики чеченского языка, имя Пхьармат может означать что угодно, только не «мастер страны» или «мастер народа».

Однако слово «мат» имеет в вайнахском языке еще одно значение, отмеченное в древнейших топонимах, связанных, преимущественно, с языческими храмами и святилищами. Их перечислил и сам К. З. Чокаев, и пришел к совершенно верному выводу, что «мат первоначально было именем бога с функцией, сходной с функцией бога Пхьа».^{23} Тогда непонятно, почему маститый ученый не применил выявленное им сакральное значение слова «мат» для объяснения имени нарта Пхьармата. Ему оставалось только отметить, что «пхьармат» в чеченском означает «мастер-бог», «творец-бог» или, применяя распространенный в религиоведческой литературе термин, «бог-демиург». Такая расшифровка никоим образом не противоречит нормам чеченского языка и, кроме того, сам К. З. Чокаев вплотную подводит читателя именно к этой этимологии.

Вселенная — это огромный Храм (Мастерская Бога), в котором священнодействует Мастер-Бог, Бог- Демиург. Такая концепция является краеугольной в различных эзотерических космогониях, в частности, масонской, в чьих ритуалах важнейшее место занимает символ Храма (Мастерской) и одна из высших степеней посвящения заключена в звании Мастер. Само слово масон расшифровывается как «каменщик», то есть «мастер камня». Нужно помнить, что с древнейших времен Камень, Огонь и Солнце являются тесно связанными и взаимозаменяемыми символами Верховного Существа.

Конечно, К. З. Чокаев не случайно роняет замечание о том, что «мат первоначально было именем бога…» — и далее конкретизирует: «…с функцией, сходной с функцией бога Пхьа». Какие же функции у бога Пхьа, чтобы по ним мы могли узнать функции божества «мат»?

Возьмем несколько слов с основой «пхьа», чтобы уловить его семантику.

Пхьа — кровь;

Пхьа — селение;

Пхьа(р) — мастер, кузнец;

Пха(рдан) — беременеть, делать беременной;

Пхьа(лгIа) — мастерская, кузница;

Пха(тоьда) — лемех;

Пха — стрела;

Пха — вена, жила.

Сгруппируем эти понятия в ассоциативные блоки: 1. «Кровь», «беременеть», «селение», «вена»; 2. «Мастер» («кузнец»), «стрела», «мастерская» («кузница»), «лемех».

Первый блок объединяет понятия, относящиеся к людям. Понятия второй группы семантически привязаны к образу мастера (жреца огня), мастерской (храм огня) и некоторым предметам, производимым мастером (лемех, стрела). Следовательно, Пхьа — покровитель человеческого рода, бог огня, демиург.

Если мы верно обрисовали функции бога Пхьа (связь его с огнем нам представляется бесспорной), то в слове «мат» следует искать присутствие «огня небесного», то есть Солнца.

Солнце в древней вайнахской традиции обозначается словом Ма.^{24} Бацбийцы (сохранившие самое архаичное звучание нахской речи) говорят Матх. Возможно, конечно «х» в этом слове утерялось при добавлении к нему слова «пхьар». И «Пхьарматх» превратилось в «Пхьармат».

«Мастер-Солнце» — в таком смысле предстает перед нами нарт Пхьармат. Сравним этот образ с «божественными кузнецами» и «божественными мастерами», которые занимают одно из центральных мест в мифологиях многих народов.

О связи Гефеста с огнем (он — прежде всего бог огня и огненной стихии) написано достаточно много. Однако хромоногий бог-кузнец оказывается еще и «солнечным героем», выводимым в этой ипостаси в орфических мистериях. Он — покровитель плодородия, воплощение всех светил, солнечного света.^{25} В мифах прибалтийских народов бог-кузнец Кальвис не только связан с солнцем — он называется творцом солнца, «кует» его.^{26} Кузнец, «выковавший» солнце — устойчивый мотив в мифах финно-угорских народов. Подобное деяние народная молва приписывает финнскому Ильмаринену,^{27} карельскому Ильмойллине,^{28} удмуртскому Инмару, который, к тому же, живет на Солнце.^{29}

Бог-кузнец в индуистской мифологии Вишвакарман («творец всего») свое имя иногда «одалживает» в виде эпитета богу солнца Сурье, сливаясь, таким образом, с этим богом. Кроме того, связь «кузнеца» с солнцем подчеркивается еще одним штрихом — дочь Вишвакармана выходит замуж за Сурью.^{30}

В Ветхом Завете фигурируют два брата, сыновья Адама и Евы. Один из них, Каин, убивает другого, Авеля. Образ Каина развился до личности Тувал-Каина, «отца всех кузнецов». Яхве берет Каина под защиту и, для того чтобы его не убили, отмечает его своим «знаком». Талмуд («Бершит рабба», 22) разъясняет, что знак этот, которым отмечен убийца-кузнец, «сияние, подобное солнцу». В апокрифическом «Житии Адама» говорится, что Ева родила Каина «сияющим».^{31}