— Конечно, — согласилась женщина. Ральф потянулся было к дверной ручке, затем резко остановился.

— В чем смысл происходящего? Я хочу знать, истинный смысл. Ведь дело вовсе не в спасении двух тысяч человек, которые, по словам Клото и Лахесиса, соберутся здесь. Для ол-таймеровских сил, о которых они говорили, две тысячи жизней — не больше песчинки в океане пустыни. Так в чем же дело, Дор? Почему мы здесь?

Наконец-то улыбка Дорренса растаяла; без нее он казался моложе и как-то значительнее.

— Иов задавал Господу такой же вопрос, — сказал он, — но не получил ответа. Вы тоже не добьетесь его, но кое-что я вам все же скажу: вы стали центром грандиозных событий с участием огромных сил. Работа более высокой вселенной зашла в тупик, когда Предопределение и Слепой Случай изменили направление, заметив ваш прогресс.

— Здорово, но я не понял, — скорее покорно, чем гневно признался Ральф.

— Я тоже, но для меня достаточно и этих двух тысяч жизней, — спокойно произнесла Луиза. — Никогда не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь предотвратить несчастье. Всю оставшуюся жизнь мне будет сниться саван, окутывающий это здание.

Ральф обдумал ее слова, затем кивнул, открыл дверцу и поставил ногу на землю.

— Отличный довод. К тому же здесь будет Элен. Скорее всего, она принесет с собой Натали. Возможно, для таких смертных недоумков, как мы, этого вполне достаточно.

«К тому же, — подумал он, — я жажду реванша с номером три».

«О, Ральф, — простонала Кэролайн. — Опять корчишь из себя Клинта Иствуда!»

Нет, не Клинта Иствуда. И не Сильвестра Сталлоне или Арнольда Шварценеггера. И даже не Джона Уэйна. Какой из него герой или кинозвезда, он всего лишь старина Ральф Робертс с Гаррис-авеню. Однако гнев по отношению к карлику с ржавым скальпелем не становился от этого менее реальным. И теперь этот гнев питала не только боль от утраты учителя истории, прожившего бок о бок с ним последние лет десять. Ральф помнил о приемной в Хай-Ридж и о женщинах, прислонившихся к стене под плакатом с изображением Сьюзен Дэй. И его внутреннее око сосредоточилось вовсе не на животе беременной Мэрилин, а на волосах Гретхен Тиллбери — ее прекрасных светлых волосах, обгоревших от выстрела в упор, унесшего жизнь этой женщины. Чарли Пикеринг нажал курок, и, возможно, оружие ему дал Эд Дипно, но винить следовало лишь Атропоса, Атропоса, ворующего жизни, шляпы и расчески. Атропоса, ворующего серьги.

— Пойдем, Луиза, — позвал он. — Давай… Но она, прикоснувшись к его руке, покачала головой:

— Подожди — закрой дверцу.

Ральф всмотрелся в ее лицо и подчинился. Луиза помолчала, собираясь с мыслями, затем обратилась к старине Дору:

— Я до сих пор не понимаю, зачем нас послали в Хай-Ридж. Они никогда не говорили прямо, что ожидают от нас именно этого, но мы знали ведь правда, Ральф? — что они хотели именно этого. И я желаю понять. И уж если мы должны находиться здесь, то почему нас направили туда! Конечно, мы спасли несколько жизней, и я очень рада этому, но Ральф прав несколько жизней ничего не значат для тех, кто устроил это шоу.

Тишина, затем вопрос Дорренса:

— Неужели Клото и Лахесис показались тебе всезнающими и всемогущими, Луиза?

— Ну… Они умны, но вряд ли гениальны, — ответила она после секундного размышления. — Клото и Лахесис даже сказали, что они всего лишь винтики по сравнению с теми, кто заседает в совете директоров и принимает решения.

Старина Дор согласно кивал головой и улыбался.

— Клото и Лахесис в грандиозной схеме и сами почти Шот-таймеры. Им так же присущи страх и близорукость… Но в целом это не так уж важно, потому что они тоже служат Предопределению. КА- ТЕТ.

— Они считают, что мы проиграем, если выйдем один на один с Атропосом?

— спросил Ральф. — Именно поэтому они и убедили себя, что, воспользовавшись черным ходом, мы исполним то, чего они хотят… Черным ходом, каковым является Хай-Ридж?

— Да, — ответил Дорренс. — Именно так.

— Отлично! — воскликнул Ральф. — Мне нравится тайное голосование.

Особенно…

— Нет, — прервал его Дорренс. — Это не то.

Ральф и Луиза смущенно переглянулись.

— О чем ты говоришь?

— Здесь все взаимосвязано. Очень часто именно так все и происходит в пределах Предопределения. Видите ли… Ну… — Он вздохнул. — Ненавижу такие вопросы. Никогда не отвечаю на них, разве я не говорил?

— Да, но…

— И не хватит ли? Все эти вопросы. Ужасно! К тому же бесполезно!

Ральф посмотрел на Луизу, затем вновь на Дорренса. Дор тяжело вздохнул:

— Ладно… Но это последнее, что я скажу, так что слушайте внимательно. Возможно, Клото и Лахесис послали вас в Хай-Ридж, руководствуясь неправильными мотивами, но Предопределение свое дело знает.

Там вы отлично справились с задачей.

— Спасая женщин, — вставила Луиза. Но Дорренс покачал головой.

— Тогда что же мы сделали? — Луиза почти кричала. — Что? Неужели мы не вправе знать, какую часть Предопределения мы исполнили?

— Нет, — ответил Дорренс. — Еще не время. Потому что вам еще многое предстоит сделать.

— Но это же безумие, — проговорил Ральф.

— Неправда, — возразил Дорренс. Он крепко прижимал к груди сборник стихов «О любви», глядя на Ральфа. — Слепой Случай — вот безумие.

Предопределение — это разум.

«Ладно, — подумал Ральф, — что же еще мы делали в Хай-Ридж, кроме того, что спасали женщин? И Джона Лейдекера? Не вмешайся я, Пикеринг, скорее всего, убил бы его, как и Криса Нелла. Может быть, это как-то связано с Лейдекером?»

Вполне возможно, но данное предположение не казалось правильным.

— Дорренс, — попросил он, — не согласишься ли ты сообщить нам кое-что еще? Потому что…

— Нет, — хмуро отрезал старина Дор. — Никаких вопросов больше, времени нет. Когда все закончится, мы вместе пообедаем… Если только еще будем здесь.

— О, отлично умеешь подбодрить, Дор. — Ральф открыл дверцу.

Луиза сделала то же самое, и они вышли из машины. Ральф, наклонившись, посмотрел на Джо Уайзера.

— Хочешь что-нибудь сказать?

— Да нет, вряд ли… Дор наклонился к Уайзеру и опять зашептал ему что-то на ухо.

Джо.

Нахмурившись, слушал.

— Ну? — спросил Ральф, когда Дорренс откинулся на сиденье — Что он сказал?

— Он попросил не забыть о моей расческе, — ответил Джо. — Понятия не имею, о чем он говорит, но разве это впервые?

— Это мне как раз понятно, — улыбнувшись, успокоил его Ральф. — Пойдем, Луиза, — смешаемся с толпой.

Когда они дошли до середины автостоянки, Луиза так сильно ткнула Ральфа локтем в бок, что тот споткнулся.

— Посмотри! — прошептала она. — Прямо! Разве это не Конни Чанг? Ральф посмотрел. Да, женщина в бежевом пальто, стоящая между двумя техниками с эмблемой Си-Би-Эс на куртках, без сомнения, была Конни Чанг. Слишком часто ее милое интеллигентное лицо мелькало на экранах телевизоров, чтобы