сторону: молодой человек по имени Дэвид Уилбери, считающий, что его жена, работавшая секретарем в агентстве по купле-продаже недвижимости, завела интрижку со своим шефом. Вопрос о жене отошел на второй план (по крайней мере, временно), вытесненный потребностью немедленно забежать в туалет и постоянным, испуганным повторением одних и тех же слов, наподобие змеи извивавшихся в его мыслях: «Ты не опозоришься, ты не опозоришься, ни за что, ни за что».

— ПИКЕРИНГ! — взвыл мегафон, и Ральфу вылетавшие слова показались градом серебряных пуль. — ТВОИ ДРУЗЬЯ МЕРТВЫ, ПИКЕРИНГ! БРОСАЙ ОРУЖИЕ И ВЫХОДИ ВО ДВОР! ДАЙ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ СПАСТИ ЖЕНЩИН!

Ральф и Луиза свернули за угол, не замеченные в царящей вокруг суматохе, и вышли к скоплению полицейских машин, припаркованных у подъездной дорожки с посаженными по обе стороны яркими цветами.

«Вот что значит женский подход», — подумал Ральф.

Подъездная дорожка упиралась в небольшой дворик перед белым фермерским домом, построенным никак не менее семидесяти лет назад. Вдоль фасада трехэтажного здания тянулась огромная веранда, с которой открывался замечательный вид на запад, где в голубой утренней дымке вздымались вершины холмов. Этот дом некогда давал приют семье Барретта и их яблочному бизнесу, а до недавнего времени размещал под своей крышей десятки избитых, запуганных женщин, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — к завтрашнему утру он уже никому не сможет служить. Огонь охватил южное крыло здания, пламя достигло веранды; языки пламени вырывались из окон и похотливо облизывали карнизы.

Ральф заметил плетеное кресло-качалку, горящее на дальнем конце веранды.

С ручки кресла свисал недовязанный шарф, воткнутые в него спицы сверкали белым жаром. Откуда- то доносилось монотонное позвякивание колокольчика. Мертвая женщина в зеленом, военного образца комбинезоне и куртке распласталась на ступеньках крыльца, уставившись в небо залитыми кровью линзами очков. В руке она сжимала пистолет, в груди зияла черная рваная рана. На перилах северной части веранды обвис мужчина, упираясь ботинком в газонокосилку. На нем также были военный комбинезон и куртка. На цветочной клумбе неподалеку от тела лежал автомат. Кровь стекала по пальцам мужчины и крупными каплями падала на землю. Ральфу эта кровь казалась черной и мертвой.

«Фелтон, — подумал он. — Если полиция до сих пор взывает к Чарли Пикерингу — если Пикеринг в доме, — значит, это Фрэнк Фелтон. А где же Сьюзен Дэй? Эд где-то на побережье — Луиза уверена, что он там, — но вдруг Сьюзен Дэй находилась здесь? Боже, неужели такое возможно!»

Ральф предполагал, что все может быть, однако предположения в счет не шли. Там внутри, без сомнения, находились Элен, Натали и Бог весть сколько еще беспомощных, терроризируемых женщин, а это было важно.

Из глубины дома донесся звук разбиваемого стекла, сопровождаемый тихим взрывом — почти вздохом. Ральф увидел новые языки пламени, вырывающиеся сквозь переплет входной двери.

«Коктейль Молотова <Во время второй мировой войны так называли бутылки с зажигательной смесью, впервые примененные советской пехотой против фашистских танков.>, — подумал он. — Наконец Чарли Пикерингу удалось осуществить свою давнюю мечту».

Ральф не знал, какое именно количество полицейских сгрудилось за машинами, припаркованными в начале подъездной дорожки — никак не меньше тридцати, — однако он моментально выделил двоих, арестовавших Эда Дипно.

Крис Нелл залег за передним колесом полицейской машины, стоявшей ближе всего к дому. А рядом с ним, опираясь на колено, присел Джон Лейдекер.

Именно Нелл держал в руках мегафон, и, когда Ральф и Луиза подошли к опорному пункту полиции, Нелл взглянул на Лейдекера: тот кивнул в сторону дома, затем ладонью сделал жест, значение которого было ясно и без слов:

«Будь осторожен». В ауре Криса Нелла Ральф подметил тревожные признаки — молодой человек был слишком взволнован, чтобы соблюдать осторожность.

Слишком взвинчен («раскочегарен»). И в тот же момент, словно мысль Ральфа послужила причиной происходящего, аура Нелла стала менять цвет: от бледно-голубого к темно-серому, а затем к смертельно черному. Все это случилось почти в одно мгновение.

— СДАВАЙСЯ, ПИКЕРИНГ! — крикнул Нелл, не зная, что он уже покойник. В окне нижнего этажа северной части здания появился приклад автомата, затем вновь спрятался внутрь. И в тот же момент над дверью взорвалось арочное окно, засыпая веранду осколками стекла. Из образовавшейся дыры вырвалось бушующее пламя. Секунду спустя распахнулась и сама дверь, будто ее толкнула невидимая рука. Нелл еще больше подался вперед, возможно, считая, что теперь стрелявший и сам видит безнадежность своего положения. Ральф, крича: — Джонни, оттяни его назад! ОТТЯНИ ЕГО НАЗАД!

И вновь в огне появился автомат, теперь уже дулом вперед.

Лейдекер потянулся было к воротнику Нелла, но опоздал. Автомат хрипло закашлял, и Ральф услышал металлический пэнк! пэнк! пэнк! пуль, пробивающих тонкую обшивку полицейской машины. Теперь аура Криса Нелла стала полностью черной — она превратилась в саван. Он дернулся, когда пуля прошила ему шею, и рухнул на землю, судорожно подергивая ногой. Мегафон, выпав у него из рук, возмущенна взвизгнул. Один из полицейских вскрикнул от неожиданности и страха. Вопль Луизы прозвучал намного громче.

И еще один выводок пуль пронесся над землей к Неллу, образуя маленькие черные дырочки в темно- синей униформе молодого человека. Ральф различал неясные очертания человека внутри удушающего савана; тот предпринимал бессмысленные попытки перевернуться и встать на ноги. В этих попытках было нечто ужасное — словно Ральф наблюдал за созданием, попавшим в рыболовную сеть, закинутую на мелководье.

Лейдекер высунулся из-за машины, а когда его пальцы исчезли в черной мембране, окружающей Криса Нелла, Ральф услышал голос старины Дора: «На твоем месте я не стал бы притрагиваться к нему, Ральф, — я и так уже не вижу твоих рук».

Луиза: — Нет! Нет! Он уже мертв!

Дуло автомата в окне двинулось вправо. Теперь оно не спеша приближалось к Лейдекеру; мужчину, державшего оружие, по всей видимости, не задела автоматная очередь, выпущенная в него одним из полицейских. Ральф поднял руку и опустил ее вниз отсекающим жестом каратэ, но на этот раз вместо клиньев света из нее вылетели огромные голубые, напоминающие следы капли. Эта субстанция растеклась по лимонного цвета ауре Лейдекера, когда из автомата, видневшегося в окне, открыли огонь. Ральф видел, как две пули впились в дерево справа от Лейдекера, образуя черные дыры в желтоватой древесине ствола. Третья врезалась в голубое покрытие, обволакивающее ауру Лейдекера — Ральф заметил темно-красную искорку, мелькнувшую у левого виска детектива, и услышал глухое повизгивание, когда пуля отскочила рикошетом, как плоский камешек от поверхности воды при игре в «блинчики».

Лейдекер оттянул Нелла в укрытие, взглянул на него, распахнул дверцу со стороны водителя и плашмя бросился на сиденье. Ральф больше не видел его, но слышал, как тот орал на кого-то по радио, спрашивая, почему до сих пор не прибыли спасательные машины.

И снова звон разбиваемого стекла. Луиза мертвой хваткой впилась в руку Ральфа, указывая на что-то — кирпич, летящий по двору. Его швырнули из окна в цокольном этаже северного крыла. Целый ряд таких же окон закрывали цветы, растущие по периметру дома.

— Помогите! — донесся оттуда крик, в то время как человек с автоматом рефлекторно выстрелил по перекатывающемуся кирпичу, вздымая в воздух фонтанчики красной пыли и раскалывая кирпич на три части. Ни Ральф, ни Луиза никогда не слышали, чтобы этот голос поднимался до крика, тем не менее они моментально узнали его; голос принадлежал Элен Дипно. — Помогите нам! Спасите! Мы в подвале! С нами дети! Пожалуйста, мы не хотим сгореть заживо, С НАМИ ДЕТИ!

Ральф и Луиза переглянулись и тут же бросились к дому.

Две облаченные в форму фигуры, больше напоминающие футбольных судей на линии в своих огромных жилетах, выскочили из-под прикрытия машины и, пригибаясь, побежали к крыльцу. Когда они по диагонали пересекли двор, Чарли Пикеринг, все так же дико хохоча, высунулся из своего окна. На него обрушился шквал огня, засыпая щепками, которые пули откалывали от оконной рамы, и сбив ржавый