Он не спрашивал, он констатировал.

— Совершенно верно, — ответил Равик.

— Кто же вы?

— Чех.

— Как же так? Вы оказываете врачебную помощь, хотя, будучи иностранцем, не имеете права практиковать, если вы не натурализовались.

Равик улыбнулся.

— Я не занимаюсь врачебной практикой. Я путешествую. Развлекаюсь.

— Паспорт у вас при себе?

— Будет тебе, Фернан, — сказал другой чиновник. — Мсье помог женщине, у нас имеется его адрес. Этого вполне достаточно. К тому же есть и другие свидетели.

— Меня интересует, паспорт или удостоверение личности у вас при себе?

— Разумеется, нет, — ответил Равик. — Кто же носит с собой паспорт?

— А где он у вас?

— В консульстве. Сдал неделю назад. Нужно продлить визу.

Равик знал: если сказать, что паспорт в отеле, его отправят туда с полицейским, и обман сразу же раскроется. К тому же, когда его спросили, где он живет, он из предосторожности назвал не свой отель. Вариант с консульством был надежнее.

— В каком консульстве? — спросил Фернан.

— В чехословацком. В каком же еще?

— А ведь мы можем позвонить и справиться. — Фернан бросил на Равика многозначительный взгляд.

— Конечно, можете.

Фернан с минуту помолчал.

— Хорошо, — сказал он. — Так и сделаем. Он встал и вышел в соседнюю комнату. Второй чиновник был явно смущен.

— Извините, пожалуйста, мсье, — обратился он к Равику, — разумеется, это пустая формальность. Сейчас все выяснится! Мы вам очень признательны за помощь.

Выяснится, подумал Равик. Он не спеша достал сигарету и осмотрел комнату. У двери стоял полицейский. Но это было чистой случайностью — пока никто еще не подозревал его всерьез. Можно бы даже оттолкнуть полицейского… Но, помимо него, в комнате находилось двое рабочих и представитель строительной фирмы. Пытаться бежать бессмысленно. Не пробьешься, да и перед участком всегда торчат полицейские…

Фернан вернулся.

— В консульстве паспорта на ваше имя нет.

— Возможно, — сказал Равик.

— То есть как это «возможно»?

— Сотрудник, давший справку, может и не знать всего. Такими делами занимаются, по крайней мере, пять-шесть человек.

— Но этот оказался в курсе дела.

Равик промолчал.

— Вы не чех, — сказал Фернан.

— Послушай, Фернан… — начал было другой чиновник.

— Акцент у вас не чешский, — сказал Фернан.

— Ну и что же?

— Вы немец, — торжествующе объявил Фернан. — И к тому же без паспорта.

— Нет, я не немец, — ответил Равик. — Я марокканец, и у меня все французские паспорта, какие только есть на свете.

— Мсье! — заорал Фернан. — Как вы смеете! Вы оскорбляете французскую колониальную империю!

— Дело дрянь, — сказал один из рабочих.

Лицо представителя строительной фирмы вытянулось так, словно он хотел отдать честь.

— Будет тебе, Фернан…

— Вы лжете! Вы не чех! Есть у вас паспорт или нет? Отвечайте!

В человеке сидит крыса, подумал Равик. В человеке сидит крыса, которую никогда не утопить… Какое этому идиоту дело, есть ли у меня паспорт? Но крыса что-то учуяла и выползает из норы.

— Отвечайте же! — рявкнул Фернан.

Клочок бумаги! Все сводится к одному: есть ли у тебя этот клочок бумаги. Покажи его — и эта тварь тут же рассыплется в извинениях и с почетом проводит тебя, будь ты хоть трижды убийцей и бандитом, вырезавшим целую семью и ограбившим банк. В наши дни даже самого Христа, окажись он без паспорта, упрятали бы в тюрьму. Впрочем, он все равно не дожил бы до своих тридцати трех лет — его убили бы намного раньше.

— Вы останетесь здесь, пока мы не установим вашу личность, — сказал Фернан. — Уж я об этом позабочусь.

— Прекрасно, — сказал Равик.

Фернан вышел, громко стуча каблуками. Второй чиновник рылся в бумагах.

— Очень сожалею, мсье, — сказал он, помолчав. — Иной раз он просто как одержимый.

— Ничего не попишешь.

— Нам можно идти? — спросил один из рабочих.

— Идите.

— До свидания. — Он повернулся к Равику. — После мировой революции вам не понадобятся никакие паспорта.

— Надо вам сказать, мсье, — заметил чиновник, — что отец Фернана был убит в прошлую войну. Оттого Фернан и ненавидит немцев.

Чиновник растерянно глядел на Равика. Видимо, он уже обо всем догадался.

— Крайне сожалею, мсье, что так получилось. Если б я был один…

— Ничего не поделаешь. — Равик осмотрелся. — Разрешите мне позвонить, пока не вернулся этот Фернан?

— Звоните. Телефон вон там на столе. Только поторопитесь.

Равик объяснил Морозову по-немецки, что произошло, и попросил известить Вебера.

— А Жоан? — спросил Морозов.

Равик заколебался.

— Не надо. Пока не надо. Скажи, что меня задержали, но через два-три дня все будет в порядке. Позаботься о ней.

— Ладно, — ответил Морозов без особого восторга. — Ладно, Воцек.

Едва Равик положил трубку, вошел Фернан.

— А на каком языке вы говорили сейчас? — спросил он, ухмыляясь. — На чешском?

— На эсперанто, — ответил Равик.