поскорее снова увидеть дневной свет.

   — Через каких-нибудь пять минут, — сказал Джеймс, словно читая ее мысли. — Вам, похоже, здесь не очень нравится?

   — О нет, что вы! Я наслаждаюсь каждым мгновением. Да и сейчас, в туннеле, все нормально. Я ничего не имею против. Но тем не менее не хотела бы оказаться здесь одна.

   Он рассмеялся.

   — Вы откровенны, Кейт. Но даже если туннель вам и не очень понравился, все равно вы его никогда не забудете. — И, посмотрев на приборную доску, добавил: — Мы как раз на полпути.

   Внезапно раздался ужасный грохот, который все усиливался, отражаясь от стен, затем сильный скрежет, сопровождаемый криками и стонами. И огни погасли.

   Джеймс резко затормозил и остановился в нескольких дюймах от автомобиля впереди него, в то время как другие автомобили, не успевшие снизить скорость, неизбежно сталкивались. Со словами «жаль, что свет погас» Джеймс потянулся к телефону.

   Кейт, не проронившая за все это время ни слова, наконец обрела дар речи и заговорила слегка дрожащим голосом:

   — Надеюсь, скоро кто-нибудь приедет. — И тут же подумала, что это было слабым утешением. — Вы хотите попросить помощи? А вы говорите по-норвежски?

   — Да, конечно. А теперь, Кейт, мы с вами можем быть полезны. Думаю, что все, у кого есть телефоны, уже сообщили о случившемся в Алесунд. И чем больше приедет спасателей, тем лучше. Пойдемте быстрее.

   Он взял с заднего сиденья сумку с медицинскими инструментами.

   — Как кстати, что она со мной. Я ведь мог оставить ее в больнице. Пока сидите на месте. Я обойду машину и открою вам дверцу. Затем следуйте за мной и делайте то, что я буду говорить. Надеюсь, вы не брезгливы?

   Как будто у нее была возможность проявить щепетильность! Кейт кротко ответила:

   — Не думаю.

   — Очень хорошо. Тогда пойдемте.

   Им не пришлось идти далеко. Они увидели фургон, потерявший управление и теперь стоявший боком. Автомобиль, ехавший следом, врезался в него, перевернулся и был прижат к стене другим автомобилем с такой силой, что повредил электрический кабель.

   Вокруг суетилось множество людей. Некоторые из них уже пытались вызволить потерпевших из поврежденных автомобилей. Джеймс, крепко держа Кейт за руку, обратился к человеку, стоявшему на коленях перед женщиной, нога которой была под колесом машины:

   — Я доктор. Могу ли чем-нибудь помочь?

   Он говорил по-норвежски, и мужчина ответил ему на том же языке, направив фонарь вначале на Тэйта-Бувери, а затем на Кейт:

   — Вы англичане? Один Бог знает, сколько здесь пострадавших. Я порекомендовал людям возвращаться к своим автомобилям. Где-то здесь есть медсестра и еще несколько человек, предложивших свою помощь. — Он посмотрел на Кейт: — А эта молодая леди?

   — Она не медсестра, но вполне сможет сделать все, о чем ее попросят.

   — Хорошо. Тогда, может быть, она поможет медсестре, которая хлопочет вон там с двумя детишками? А вы бы тем временем осмотрели эту молодую особу. Скажите, что с ней делать?

   — Идите, Кейт, — сказал Джеймс. — Я потом вас найду. Поторопитесь.

   Фраза прозвучала довольно резко, и Кейт невольно возмутилась.

   Затем навалилось столько дел, что ей просто некогда было думать о своих обидах.

   К счастью, медсестра прекрасно говорила по-английски. Кейт перевязывала раны, поддерживала сломанные руки и ноги, пока та накладывала шины, наспех сооруженные из зонтиков и тростей.

   Время от времени Кейт видела Джеймса, мелькавшего то тут, то там, а однажды даже оказавшегося на коленях рядом с ней, чтобы у кого-то из потерпевших найти и перевязать поврежденную артерию. Медсестра попросила Кейт зажать артерию пальцами, пока она сама ходила за доктором. Девушка, стоя на коленях и делая все возможное, чувствовала тошноту, поскольку, несмотря на ее усилия, кровь продолжала сочиться из раны. Джеймс не проронил ни слова, пока не остановил кровотечение. И только потом коротко бросил:

   — Перевяжите. Как можно плотнее. Чем угодно, что попадет под руку.

   И снова ушел. Кейт, чувствуя приступ дурноты, взяла из кармана пострадавшего чистый носовой платок и, как могла, перевязала рану.

   Казалось, минула целая вечность, прежде чем Кейт услышала сигналы приближающейся «скорой помощи». Но на самом деле прошло несколько минут, минут, которые она ни за что не хотела бы пережить снова.

   Вдруг Кейт увидела человека, склонившегося над пожилой дамой.

   — Вы медсестра? — спросил он по-английски, обратившись к Кейт.

   — Нет, только помогаю. Я здесь вместе с доктором, мистером Тэйтом-Бувери. Он хирург.

   — Старина Джеймс? Замечательно. Где он?

   И, не дожидаясь ответа, снова повернулся к даме, осмотрел ее и поставил диагноз:

   — Сотрясение мозга и перелом руки. Эту даму выбросило из машины. Она беспокоится о своей сумочке.

   — Из какой машины? Я пойду посмотрю.

   Это был старый «вольво», с искореженными дверцами и кузовом. Кейт осторожно забралась в него. Автомобиль заскрипел и закачался. Сумочка лежала на полу, ее содержимое рассыпалось. Кейт собрала все, что могла, и, пятясь, начала выбираться из машины.

   — Это вы? — наигранно удивленно произнес мистер Тэйт-Бувери. — Хоть вы ко мне и повернулись спиной, я все равно рад вас видеть.

   Он бережно помог ей выбраться из машины.

   — Благодарю вас, мистер Тэйт-Бувери. Я и сама бы выбралась, без вашей помощи, — холодно сказала Кейт.

   — Да, конечно, уверен, вы и сами бы выбрались. Но соблазн был слишком велик. Ваш внешний вид оставляет желать лучшего.

   Она уже повернулась, чтобы идти, но, услышав его последние слова, резко ответила:

   — Да, конечно, мой вид оставляет желать лучшего. — И с раздражением подумала, что сам-то он был в полном порядке и, как всегда, элегантен: пиджак на руке, рукава рубашки аккуратно завернуты. Только отсутствовал галстук. Наверное, Джеймс использовал его в качестве жгута.

   Кейт стало стыдно, что волосы у нее растрепаны, руки грязные и исцарапанные, а платье испачкано и разорвано. Ей ничего не оставалось, как отвернуться.

   Девушка передала сумочку пожилой даме, и пока выслушивала слова благодарности, Джеймс стоял рядом, обмениваясь приветствиями с норвежским доктором.

   — Вы уже уезжаете?

   — Я должен доставить эту молодую леди к моей тете.

   — Приезжайте поужинать к нам, пока вы здесь. Мы были бы рады снова видеть вас. Сколько вы еще пробудете в Норвегии? Наверное, Осло, Берген, затем Тромсё?

   — Тромсё завтра, — ответил Джеймс. — А через четыре дня я возвращаюсь в Англию.

   Кейт слышала весь разговор. Какое-то неприятное ощущение возникло у нее внутри. Она вежливо подала руку норвежскому доктору, когда Джеймс представил ее.

   — Хотя это далеко не развлекательное мероприятие, думаю, я все равно рад нашей встрече. Можно я вам позвоню, когда вы снова приедете в Норвегию? А вот и врачи «Скорой помощи»... — Он улыбнулся на прощанье и переключил свое внимание на пациентку.

   Джеймс взял Кейт за руку.

   — Горячая ванна и покой, — заметил он, когда они пробирались сквозь толпу. Кейт промолчала. Она была бы рада хотя бы принять душ, но леди Кауде все равно не даст ей отдохнуть.

   Наконец полиция расчистила путь для выезда из туннеля, и им, маневрируя, удалось выбраться