говори. Вернулись к тому, что еще хрен знает сколько лет назад сказал Лойола.
Макс поправил:
– Лойола отнес это правило только к своим рыцарям. Им во имя достижения цели позволялись любые средства. Мы тоже это правило относим только к отрядам специального назначения.
Только Ермаков промолчал. Прижатая к стене страна имеет право жить по этим правилам вся.
Рамирес выскочил из здания, прокричал:
– Все заряды на месте! Установлены верно! Я проверил оба крыла. Командир, пора уходить!.. Они уже вылетели на вертолетах. Через полчаса будут здесь.
Ермаков повернулся к распятым. Наркобарон хрипел:
– Триста миллионов долларов!..
– Он еще торгуется, – сказал Тарас пораженно. – Крепкий орешек!
Ермаков поднял пистолет, прицелившись Гонсалесу в живот. Изо рта наркобарона потекла тонкая струйка крови:
– Бери все… Я отдам все… Десять миллиардов долларов!.. И этих всех убей… Только меня не…
Ермаков перевел пистолет на его жену. Она выкатила глаза еще больше, лицо было багровое, как солнце на закате. Палец его коснулся курка. Пистолет чуть дернулся, отдача ничтожна, ствол не ушел ни вверх, ни в сторону, и он мог бы вогнать и вторую пулю точно в то же место.
Женщина выгнулась в дикой муке. Тело затрепыхалось, он усомнился, не сорвется ли. На животе быстро расплывалось красное пятно. Он перевел пистолет, выстрелил в живот секретарши, а затем повернулся к наркобарону.
– Ну, прощай…
Выстрел был не громче, чем хрустнул бы сучок под ногами. В середине живота возникла кровавая дыра, в которую влез бы кулак ребенка. Гонсалес охнул, а живот, сплющенный на миг от удара пули, внезапно раздулся. Изо рта коротким толчком выплеснулась красная струйка. Из горла вырвался звериный рык. Наркобарон уронил голову, словно неверяще смотрел пустыми кровоточащими глазницами на рану в животе, такую же точно, какую получил властелин медельинского картеля десяток лет тому.
Ермаков крикнул:
– Все! Уходим.
Дмитрий бежал через кусты, впервые не думая о том, что трещат, что остаются следы, что их могут услышать за сотни шагов, а уж увидеть так и вовсе…
Через четверть часа бешеного бега Рамирес вывел их к дороге, затерянной в джунглях, где уже ждал автомобиль. С этой стороны искать не бросятся, ибо невозможно за такой срок добежать до дороги. Что ж, им еще неизвестен девиз подразделения: невозможное делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки.
Он уже знал, что разрывные пули, которые полковник всадил в животы наркобарона, его жены и секретарши, – стеклянные. Их осколки невозможно обнаружить никаким рентгеном, и, как бы ни старались хирурги спасти жизнь этим сволочам, все трое помрут в страшных муках. Помрут, понимая, что спасения нет, что помирают, что никакие деньги не спасут от страшной мучительной смерти, когда лютая боль едва-едва снимается наркотиками.
Могущественный барон, никогда не употреблявший наркотики, наконец-то начнет получать дозы все мощнее и мощнее!
Тарас на бегу вскинул голову, прокричал встревоженно:
– Это армейские вертолеты!
Слышно было, как на бегу огрызнулся Макс:
– А ты ждал туристические?
– Дурень, это юсовские!
Дмитрий успел подумать, что это ж понятно, Империя продает свое вооружение во все страны, не только латинам, но и по всему миру летают юсовские вертолеты, когда раздался резкий голос Ермакова:
– Воздух!
Грохот стал громче, верхушки деревьев зашатались. Вертолеты пронеслись на бреющем, Дмитрий отчетливо видел лица в боевой раскраске, закрепленные на турелях стволы крупнокалиберных пулеметов, но его самого дернуло от опознавательных знаков: при чем здесь силы Империи?
Некоторое время стояли под деревом, вслушивались в грохот винтов, что то удалялись, то приближались. Ермаков сказал встревоженно:
– Либо мы сослепу напоролись на их тренировочный лагерь… либо о нас уже знают.
– Тренировочный? – переспросил Макс. – Зачем здесь?
– Джунгли Амазонки похожи на джунгли Вьетнама, – объяснил Ермаков. – Или еще зачем… А если о нас знают, то еще хуже. Дали нам прибить барона, а теперь прибьют нас.
Голос его звучал трезво и сурово. Дмитрий ощутил, как тревога нарастает и захлестывает его с головой. Стараясь не выдать дрожи в голосе, спросил:
– Тогда нас ждет засада?
– Скорее всего. На облаву потребовались бы силы целой армии.
