Урган тяжело вздохнул:

– Увы… Нет-нет, в вашу верю, верю… У вас же все не от ума, вы же настоящий варвар, а от… ну, интуиции…

Под ногами вздрогнула земля. Донесся глубокий подземный гул, словно совсем рядом внизу пронесся подземный состав с углем. Почва вспучивалась, образовался холм, блеснуло черное отполированное тело. Земля осыпалась, взору предстал дивный агрегат, на четырех лапах, массивный, мне на первый взгляд не показался устрашающим, однако танки разом застыли. У прибывшего из глубин земли приподнялась спереди крышка, я успел заметить ослепительно белые крупные зубы, удивительно ровные, абсолютно одинаковые, что значит, машинные. Между ними в неравном порядке черные, такой же длины, но поуже, тут же прямо из этой пасти со свистом полетели крохотные ракеты.

Самый крупный танк, под которым земля не дрожала, а тряслась, с ужасающим ревом ринулся на пришельца, стремясь смять его всем весом. Ракета ударила в лобовую броню, вспыхнул огонь. Все заволокло дымом, ветерок тут же смахнул, мы увидели огромную сквозную дыру. Танк замер, уже не танк, а пустая консервная коробка.

Урган вскрикнул в восторге:

– Но кто это?

Наш спаситель повернулся, я увидел надпись золотыми буквами: «Deus from machine», а ниже латунная табличка с совсем мелкими буквами: «Knabe».

– Интуиция, – ответил я просто.

Десантники заорали «ура», Урган сказал счастливо:

– Как хорошо под знаменами такого полководца, который все знает, все умеет, все предвидит!

Наш неожиданный спаситель расстреливал чудовищные танки десятками, а когда их остались единицы и они попятились, ринулся за ними, догонял и втаптывал в землю. Когда расплющил последнего, сзади с трудом шевельнулся один из умирающих танков, приподнялся пушечный ствол. Я не успел крикнуть, огненная вспышка вырвалась из ствола, понеслась к Deus’у, удар, вспышка, скрежет, во все стороны посыпались искры.

Урган с жалостью выругался. Дым растаял, стрелявший уже затих, истощив на это движение остатки энергии, а наш спаситель застыл, нелепо перекосившись. Из него сыпались искры, слышался жалобный стон, прерывистый звон, словно от жара лопаются туго натянутые струны.

– Он.. он погиб, – произнес Урган неверяще.

– Да, – ответил я. Подумав, добавил мудро и загадочно: – Значит, таково высшее Предначертание.

– Какое? – переспросил он с недоумением.

– Такое, – ответил я значительно. – Высшее! Вот так. Да. Ладно, вражеский десант уничтожен, надо содрать с этой императрицы одежду, выловить «жучка» и ехать дальше.

Урган посмотрел на меня с почтительностью и опаской.

– Это может быть трудно, – сообщил он.

– Почему?

– Маячок может быть имплантирован.

– Вряд ли, – возразил я. – Коронованные особи не унизятся до того, чтобы им, как каким-то рабам или коровам… Это в ее доспехах. В крайнем случае в одежде.

Императрица взвизгнула:

– Вы не посмеете!

– Еще как посмеем, – сказал я нагло. – Ребята, снимите с нее доспехи.

Она выпрямилась на сиденье, сказала холодным злым голосом, от которого у меня побежали крупные, как подземные ящерицы, мурашки:

– Всякий, кто попытается снять с меня доспехи, умрет!

Десантники замялись, я буркнул с досадой:

– Что за суеверия?.. Ладно, покажу, как это делается.

Быстрым движением сорвал с нее шлем. Копна иссиня-черных волос обрушилась на спину, закрыв доспех до поясницы. Ого, сказал я себе, такая считалась бы красавицей, если бы не злобность на морде лица. Хотя манекенщицы с такими мордами и с таким выражением как раз и ходят по подиуму.

Она смотрела мне в глаза, ярость окрасила ее щеки в алый цвет. Я расстегнул защелки, десантники подхватили пластины доспехов. Императрица осталась в легком свитере, я с неумолимостью покачал головой:

– Снимай все. До ниточки.

Она спросила холодно, глядя мне в глаза:

– При всех?

– Ребята, – сказал я, – отвернитесь. Не волнуйтесь, императрица, вашей императьей… империной… имперячьей… в общем, вашей царственной чести ничто не грозит. Вы не в моем вкусе. Мое сердце уже отдано другой. А взамен своей одежды возьмите мою рубашку. Сейчас тепло, а она вам… гм… пойдет.

Она фыркнула, как часто она это делает, взялась за края свитера и одним движением подняла его над головой. Перед моим лицом мелькнули ее полные груди, белые и нежные, изумительной формы, алые кончики, в следующее мгновение она отшвырнула свитер в сторону.

– Довольны?