– Значит, все-таки химия, – расслышал Марк товарища и едва сдержал нервный смех. Их обложили со всех сторон, а они ведут пустые разговоры. Но не паникуют. Это очень хорошо.

На профессиональном языке атака слезоточивым газом называлась «доставка активного вещества». Самый распространенный способ – бросить гранату. Современный и эффектный способ – «доставить активное вещество» посредством газового ружья. Оно заряжается 37-миллиметровым патроном, содержащим шестнадцать граммов вещества в жидкой форме, и выстреливается в опасную зону прямо через стекло.

– Ты не близко стоишь?

Марк дождался очевидного: когда одна группа разделилась на две. С тыла не выбраться – там пятеро стрелков контролируют окна и двери. А с этой – всего двое. Остальные заняты работой – поднимаются по лестнице.

Головной спецназовец вооружен, скорее всего, боевым дробовиком. Его задача – открывать огонь по первой цели, которая встретится ему внутри помещения.

Тот, кто входит вторым, зовется защитником. Обычно он вооружен пистолетом-пулеметом. Вместе с головным бойцом он отрабатывает методы проникновения и технику деления помещения на сектора обстрела.

Лидер идет третьим. Его задача – нейтрализовать любые цели, не уничтоженные первыми двумя бойцами, проникшими в помещение. У него есть право менять тактику штурма – это с учетом «реально складывающейся ситуации».

«Посмотрим, настолько ли ты хорош, как о тебе говорят».

Марк недолго досадовал на то, что Шерхан не попал в оптику его винтовки. Он не стал бы стрелять в него, потому что сейчас его задача – уцелеть, унести ноги. Задача почти невыполнимая. По сути дела, он один бросал вызов отряду «Дельта».

Четвертый и пятый бойцы – и стрелки, и «вышибалы». Нередко они вооружены дробовиками «мастер- ключ»: выстрел в район замка, и дверь открыта. Не имея специального ствола для точной стрельбы, они для уничтожения пользуются пистолетом. Порой работают «полицейскими», разбираясь по ходу с подозрительными людьми на штурмуемом объекте. Они же обеспечивают безопасность команды с тыла.

Они допустили одну серьезную ошибку: отошли от двух основных типов штурма – скрытое проникновение и динамичная атака, и у них получилось что-то среднее. Обычно такие накладки происходят во время откровенной показухи. Но кому они сейчас демонстрируют свое умение? Может быть, штурм снимается на камеру?..

Возможно, они заведомо посчитали, что противник пусть и опасен, но не готов открыть огонь по штурмующим?

Марк находился в метре от окна. Ракурс обоих прикрывающих не позволял им разглядеть его. Зато Сергей их видел отлично. Они были вооружены пистолетами-пулеметами, незаменимыми в закрытых помещениях, салонах самолетов и автобусов. Эта группа спецназа работала без прикрытия. Им бы не помешала снайперская пара. И место ей... Марковцев сместил винтовку и в оптический прицел рассмотрел дом через дорогу. Окна на втором этаже закрыты, шторы запахнуты плотно. На крыше можно было разглядеть разве что пару кошек.

Нет, «Дельта» с приставкой «Джи» сейчас выступала как мобильный отряд, неделимая единица. Ее командир был осведомлен о количестве противника, но он не брал в расчет качества.

Марк по-прежнему смотрел в оптический прицел, и в нем снова подрагивала черная фигура прикрывающего. На него краем падал свет уличного фонаря, и он в положении для стрельбы с колена смотрелся весьма эффектно. Как и другие бойцы «Дельты», он приучил себя к трескотне перестрелок и свисту пуль. Он пользовался боевыми патронами в зданиях-тренажерах, опустошая магазины по макетам условного противника. Но макеты в ответ не стреляют.

– Сергей! – горячо, вполголоса позвал его Артемов. – Дай мне пистолет.

Он разрывался надвое. Стрельбой, парой-тройкой трупов они могли усугубить и так аховое положение. И тогда расправы не миновать. Ситуация напряженная. И как выйти из нее? Только делая ситуацию еще более напряженной, сказал бы Марковцев.

– Дай мне пистолет.

– Я слышу. – Он рукояткой вперед протянул полковнику оружие.

Он слышит. Но медлит. Он колеблется. Не знает, стрелять ему или нет. Он обвешан не пулеметными лентами, но сомнениями.

Артемов по темпу, который нетрудно было представить, высчитал местонахождение штурмовиков – в середине лестницы. Если метнуться к балконной двери, которая была капитальной и даже с «глазком», то успеешь только отворить ее, а дальше упрешься в могучую грудь Шерхана.

Артемов снял пистолет с предохранителя, расположенного на левой стороне рамки, и передернул затвор. Одновременно с этим снаружи раздался резкий щелчок. Как будто на лестнице кто-то прихлопнул хлопушкой муху. Со злости. Со всего размаха. Достала.

Первый пролет над цокольным этажом – восемь ступеней. Площадка. На которой красиво, «сабатером», развернулся Шерхан. И начал «штурмовать» следующий, в два раза длиннее пролет.

Гвидо Терон сменил направление на площадке не так резво, как его более молодой и ловкий товарищ. И он невольно сделал за ним неоправданно широкий шаг, подстраиваясь под него. И когда носок его кроссовки скользнул со ступеньки, он в резком шлепке – как по медному тазу – был готов обвинить Шавхелишвили.

– Фак ю! – выругался он сквозь зубы, забывая русский язык.

Джемал даже не оглянулся. Он тут же увеличил темп, обзывая американца уродом.

Терон потерял скорость. Чтобы удержаться на ногах, он схватился рукой за перила, останавливаясь окончательно. Мимо него промчался, теперь уже не маскируя шагов, Винсент.

Американец снова выругался. Глянул вниз. Оценил обстановку. После того как он нашумел, пара спецназовцев здесь и остальные «за фасадом событий» с места не тронутся. Велика вероятность, что противник попытается покинуть здание через окна и двери. Если успеет.

Он снова вернул себе образ, который так нервировал Шавхелишвили, сказав по-русски:

– Глаз да глаз...

Марковцев не ожидал помощи со стороны, но принял ее с интонациями переводчика Алексея Михалева: «Это просто обалдеть». Кто-то из спецов не попал ногой на ступеньку, это было очевидно. И все внимание было уделено ему. Он ввел в искушение и прикрывающих. Тот, на ком Марк протер дырку, повернул голову в сторону звука, оставляя без внимания окна. И если Марковцев мгновениями раньше хотел привлечь в помощники Артемова, то теперь, когда фортуна повернулась к нему передом, а к «Дельте» задом, он совместил два несовместимых дела: убрал руку с цевья винтовки, потянул головку шпингалета вправо и за шпингалет же поднял створку окна. Когда штурмовик снова глянул в прицел своего оружия, он не поверил глазам. Хотя панорамное зрение его обмануть не могло: он увидел движение за окном. Он потянул спусковой крючок...

Марк видел все его движения. Перед выстрелом бросил Артемову:

– Не жилец. С него блохи побежали.

Он ответил стуку на лестнице грохотом из винтовки. Она была больше известна как оружие поддержки для снайперских групп или оружие второго номера снайперской пары, но практически не уступала винтовкам с продольно-скользящим затвором. Что Марк и доказал. Пуля попала точно в оптику «хеклера» и выбила оружие из рук спецназовца. Он смотрел прямо перед собой, когда вторая пуля снесла ему половину верхней челюсти.

Сергей сместил винтовку и поймал в прицел второго прикрывающего. Тот первым открыл огонь, но пистолетные патроны на такой дистанции лично Марк посчитал шутихами. Однако «шутихи» ударили в раму, в стекло; оно задребезжало, получив сквозное отверстие, но устояло. Сергей выстрели в левое плечо противнику и, прежде чем добить его, отдал команду Артемову:

– Стреляй в дверь, Михаил Васильевич.

Артемов поднял руку с пистолетом. «Bren Ten» был настолько мощным, что по дульной энергии