И самою природой пренебрег,
И спутником ее,118 ища другого.
Блеснули Рыбы над чертой востока,
И Воз уже совсем над Кавром лег,119
ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Спускаться вниз, и зрелище являл,
Которое любого бы смутило.
Обрушенный на Адиче когда-то
Землетрясеньем иль паденьем скал,120
Что для идущих сверху поселян
Как бы тропинкой служат глыбы ската,
А на краю, над сходом к бездне новой,
Раскинувшись, лежал позор критян,
Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой.
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,
Который приходил тебя заклать?
Твоей сестрой мой спутник не учен;
Он только соглядатай вашим мукам'.122
Рвет свой аркан, но к бегу неспособен
И только скачет, болью оглушен,
И зоркий вождь мне крикнул: 'Вниз беги!
Пока он в гневе, миг как раз удобен'.
И часто камень угрожал обвалом
Под новой тяжестью моей ноги.
Где этот лютый зверь не тронул нас? —
Промолвил вождь по размышленье малом. —
Шел нижним Адом в сумрак сокровенный,
Здесь не лежали глыбы, как сейчас.
Явился тот, кто стольких в небо взял,
Которые у Дита были пленны,
Что я подумал — мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,
Тогда и этот рушился утес,
И не одна кой-где скала упала.
Течет поток кровавый,126 сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес'.
Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая!
И всю равнину обходящий кругом,
Как это мне поведал спутник мой;
Кентавры, как, бывало, на земле,
Гоняя зверя, мчались вольным лугом.
А трое подскакали ближе к краю,
Готовя лук и выбрав по стреле.
Кричал: 'Кто вас послал на этот след?