– Залезай, поехали.
Машина завелась с полуоборота. Антонина включила фары – и они увидели прямо перед собой обескураженного старика в черных сатиновых трусах и в сапогах.
– Куда ж это вы среди ночи? – удивился он.
– Хозяин сарая, – представила Антонина, переключая рычаг на первую передачу.
– Вы же мне еще не заплатили за две последние недели! – старик растопырил руки, стараясь удержать надвигающуюся на него машину.
– Уйди, гад! – заорала на него Антонина. – Где мой фотоаппарат? Ты кому мою машину давал?
– Чего? – не понял старик.
– Мы не уезжаем, – успокоил его Степан через открытое окно. – Вот только за водкой съездим.
– Ах, за водкой! – моментально понял и успокоился хозяин. – Возвращайтесь, я вас ждать буду. Тут недалеко! На трассе ларек круглосуточный есть. Как на асфальт попадете, так сразу вправо! В Москву налево, а вы – правее! Там Лизка работает! От меня привет передайте, она вам продаст хорошую водку!
Старик открыл ворота двора, машина выехала на грунтовку и покатилась по ямам и ухабам.
Когда они наконец выехали на асфальтированную дорогу, Степан, собирая последние силы, произнес:
– В Москву – направо!
Антонина нервно расхохоталась и повернула к Москве.
Ванька с Шуриком бежали по полю и видели, как машина с горящими фарами переваливалась по грунтовке, то и дело ныряя и выскакивая в кромешной темноте, как она вывалилась на трассу и повернула к Москве.
– Шур, – хрипел на бегу Ванька, – да ну их! Что нам теперь, гнаться за ними, что ли? Ночью... Бегом...
– Жми, Ванька! У бабы мотоцикл от сына остался. На мотоцикле мы их в два счета догоним.
– Зачем, Шур?
– Потому что они всех нас заложат! И всем хана! Амбец!
– А мы-то тут при чем? Это дело Миная. Пусть его и крутят.
– Он главный. Он только языком молол. А ты руками делал! Это ты деревенских давил. И этих двоих... Недогоревших... Покушался сжечь живьем. Как сам думаешь, сколько за это по суду положено?
– Шур, нам самим мотать нужно.
– Пешком?
– А как?
– Все равно нам этот мотоцикл надо брать.
– Ну ладно, побежали!
Они прибежали к калитке, за которой им открылась дорожка между кустами георгин, подбежали к дому, заколотили в дверь и в окна:
– Баба Дуся! Открывай!
Старуха ответила не сразу.
– Одурели? – злобно спросила она, припадая замотанным в платок лбом к стеклу окна.
– Мотоцикл давай! – прохрипел ей Шурик. – Быстрее!
– За водярой собрались, – предположила баба Дуся. – Пешком валяйте!
– Чепе у нас! – пояснил Ванька. – Люди обгорели в костре! В город надо! За доктором!
– Боже мой! – подскочила баба Дуся и стала отпирать дверь. – Что ж вы сразу-то не сказали? А я, как дура, еще пререкаюсь перед дверью! Хорошо, что мотоцикл не продала Трофиму, как он ни просил. Вот и пригодился! Доктора на нем привезете. А как обгорел-то человек? – приговаривала баба, открывая сарай.
– Сильно! – Шурик со знанием дела проверил мотоцикл, взгромоздился в седло. – Садись, Ванька!
Взревел мотор.
– А доктор-то где сядет? – крикнула им вслед баба Дуся. – Ванька, останься!
– Я в городе подожду! – пообещал ей Ванька. – Шурик доктора обратно повезет, меня из города и захватит.
– И то правда, – согласилась баба Дуся. – Я и не подумала.
На трассе машина Антонины стала глохнуть и в конце-то концов мотор заглох.
– Долго в сарае без дела стояла, – извиняющимся голосом сказала Антонина.
– Ну и ничего, – зевнул Степан. – Давай поспим в машине. Утро вечера мудренее. Станет светло, машины пойдут. Кто-нибудь поможет.
Антонина с досадой ударила по баранке ладонью. И только тут заметила, что на датчике бензина – ноль!
– Старик бензин у нас украл! – обозлилась она.
– А может, это Шурик с Ванькой. Им для костра бензин нужен был. Ничего. Утром много машин будет на трассе. Мы бензин одолжим, доедем.
– Пока мы тут стоим, нужно момент ловить, – решила Антонина. – Если увидишь кого-нибудь, скажи. Будем проситься либо на буксир, либо бензина до... У нас денег совсем нет. Что мы на заправке делать будем?
– Есть деньги, – Степан пошарил по карманам обгоревшей одежды. – Вот тут целый пакет.
Он вытащил небольшой сверток, перевязанный шпагатом. Перекусил веревку, открыл – там ровными пачками лежала нарезанная газетная бумага.
– Это деньги? – горько усмехнулась Антонина.
– Нет... Вот, – Степан вытащил из потайного карманчика брюк две смятые сторублевые бумажки. – Это экономия. За билеты и суточные.
– Это когда ты ездил?
– Да.
– Что там было?
– Они переправляют наркотики. В Афганистане героин по пятьдесят долларов за килограмм, в Таджикистане уже по двести, – рассказывал Степа, – а у нас в Москве уже по тринадцать тысяч долларов! Представляешь, какой навар?
– Откуда ты это знаешь?
– В Средней Азии рассказали. Вернее, послушал разговоры...
– Ради этого Минаев колонию организовал?
– Там у них тоже филиал. В пустыне, – Степан осматривал свои ожоги.
– Перестань, – Антонина, как заботливая мама, шлепнула его по рукам. – Нельзя ковырять. Сейчас к врачу доедем...
– А я всех там теперь знаю, – похвастался Степа. – И кто через кордон ходит. И кто принимает, куда прячет. Кто в Москву везет. Как они от пограничников прячут. Все знаю. Мы теперь Солнце так за горло возьмем!
– Это правда? – встревожилась Антонина.
– Ага!
– Дурачок ты мой! Так они же нас в покое не оставят! Нам не спать в машине нужно, а стрелой лететь! Жизнь свою спасать!
По ночной трассе мчался с дикой скоростью мотоцикл. На заднем сиденье, прижимаясь к спине водителя, сидел Ванька. Задыхаясь от быстрой езды, он кричал:
– Шурик, блин! Зачем мы за ними гонимся? Давай отвалим в сторону! Мы же их все равно не догоним! Они намного раньше выехали!
– Во-первых, у них скорость ниже! Во-вторых, они дороги не знают, гнать не могут, им приглядываться нужно! И в-третьих, у них бензина нет. Мы же все откачали. На костер!
– Ну, найдем мы их, что тогда? Мочить будем?
