сохранившаяся фигура, закутанная в махровый банный халат.

– Я боюсь, что против меня заведут дело, – всхлипывала она.

– Да какое еще дело! Никто не собирается заводить на вас дело. Мы вас вообще не в милицию, а в больницу приглашаем. Перестаньте. Вы можете спасти человека!

– Кого? – еще больше испугалась Романова.

– Мишина.

– Но как?! Каким образом?

– Сейчас мы вам все объясним, – пообещала Лада. – Только сначала и вы нам... Как это вы сумели оказаться живой и невредимой?

Женщина опять затрясла головой и заплакала:

– Вы обещаете...

– Да успокойтесь вы. Обещаем! Мы гарантируем, что никто не будет заводить на вас уголовное дело. Итак, вы едете с Мишиным в машине, потом авария. И он находит вас бездыханной, то есть мертвой...

– Я тогда встречалась с одним...

– Местным хулиганом, – подсказала Лада.

– Да, можно так сказать. Он занимался всякими там темными делишками, и у него всегда водились деньги...

– Да, машина у восемнадцатилетнего парня в то время – это, конечно, не хухры-мухры, – пробормотал Денис.

– Я была влюблена по уши, – продолжала Людмила. – А ему зачем-то понадобился Мишин. Говорил, что этот химик ему пригодится. Нужно было как-то поймать его на крючок. И вот Сева придумал эту идиотскую подставу, как сейчас говорят... Мишин был влюблен в меня до умопомрачения. И вот Сева якобы меня ему подарил. Дал свою машину для всяческих наших увеселений. Машина была испорчена с самого начала, Сева сделал что-то с тормозами. Я должна была спровоцировать как-то эту аварию. Сева сказал, что самое безопасное – это съехать на полной скорости в кювет, только не забыть пристегнуться. И когда мы сели в машину, я пристегнулась тут же, Коля был настолько очумевшим от свалившегося на него счастья, что сам не пристегнулся. Еще мы подвыпили. В общем, когда он снизил скорость, я дернула руль на себя. Тормоза были сломаны, и мы свалились в кювет. Я тогда сильно ударилась головой, но и только. Я отстегнула ремни безопасности, проверила, жив ли Коля, он что-то бурчал в бессознанке. Я вылезла из машины и улеглась на траве, как мертвая. Вот и все.

Лада была поражена:

– Как же вы на такое согласились? Вам не было его жаль?

– Да я себе этого простить не могу! Каждый день много лет потом говорила себе: надо найти его телефон, позвонить, сказать, что я жива, но не могла, не могла, боялась, очень боялась. Только сяду у телефона, и такая на меня жуть нападает. Да и что я ему могла сказать...

Дениса интересовало другое:

– Но ведь были же натуральные похороны, нам жена Мишина говорила...

Люда только махнула рукой:

– Да не было никаких похорон. Это все Севка придумал: подослал кого-то к Мишину, чтобы на похороны, дескать, шел. Он верно, гад, рассчитал, что тот не сможет.

В крематории Сева заплатил кому надо... А меня в Москву перевез. С родителями моими тоже договорился, он это умел... а они и помалкивали... рады были меня с рук сбыть... А Сева меня бросил через полгода...

Лада, однако, не унималась:

– А вы знаете, что Мишин себе из-за этого вены резал? Вы представляете, какая это травма и как он жил с постоянным чувством вины?

Людмила заплакала.

– Так как же вы на это решились?

– Не знаю. Как-то не особо раздумывая. Я тогда очень любила Севу. А потом он так грамотно все объяснил, разложил по полочкам, что я ничего не боялась, а воспринимала это как очередное приключение. Мозговто не было совсем. Хотелось только приключений. Тогда был бум на все эти американские боевики и приключения. И я представляла себя героиней какого-нибудь фильма. Я же хотела быть актрисой. Собиралась поступать в театральный. И то, что нужно было проваляться на сырой траве, притворяясь мертвой, я воспринимала как определенный экзамен: выдержу, стану актрисой, не выдержу, значит, и соваться незачем.

– Поступили? – поинтересовалась Лада.

– Нет. Провалилась на втором туре. Жизнь и выступление перед огромной комиссией, оказывается, совершенно разные вещи. Я больше и не пыталась никогда.

– Ну а о том, что сам Мишин в этой аварии мог погибнуть, вы не думали?

– Нет. Сева так хорошо все объяснил, как и что нужно делать. Я была уверена, что все обойдется.

Лада почти с ненавистью смотрела на нее.

– Это вы? – спросил Денис, разглядывая фотографию молодой девушки за стеклом шкафа – в майке и расклешенных джинсах.

– Да. Как раз в те времена.

– Вот что, – сказал Денис. – Вы говорили, что жалеете обо всем, что случилось, что вас до сих пор преследует чувство вины. Так?

Она молча кивнула.

– Тогда вы можете спасти Мишина.

– Но как? Объясните наконец!

– Он находится в эмоциональном шоке. Ничего не помнит. Но его можно вывести из этого состояния другим потрясением, по силе равным тому, что с ним уже произошло. Мы думаем, что, если он увидит перед собой вас, живую и невредимую, для него это будет настоящим потрясением, и он придет в себя.

Людмила помолчала некоторое время.

– Ничего не получится, – сказала она.

– Но почему? Вы же... Вы не хотите ему помочь? – чуть не задохнулась Лада.

– Нет, вы неправильно поняли. Я очень хочу. Я... может быть... сделаю все от меня зависящее. Я пойду к нему в больницу... Но из этого ничего не получится. Он меня не узнает.

Все замолчали, понимая, что это действительно так.

– Я сильно изменилась. Посмотрите на фотографию и сравните. Ну, что вы скажете?

Денису очень не хотелось признавать этот факт, но это действительно было так. Перед ним стояла совершенно другая женщина, нежели на фотографии.

Раздался звонок в дверь.

– Извините, – сказала Людмила и пошла открывать.

– Ну все, – сказал Денис Ладе. – На этот раз – все! Полный провал.

– Мама, я на десять минут, – раздался в коридоре звонкий голосок.

– Как это на десять!

– Ну у нас там туса идет. Меня ждут, короче. Я только переоденусь.

– Никаких тус! Мы же с тобой договорились, что ты сегодня наконец-то побудешь один вечер дома!

– Ну вот еще, размечталась! А у нас че, гости, что ли?

В комнату заглянуло веселое личико с всклокоченными рыжими волосами. Денис замер. Это был натуральный двойник фотографии, той, что стояла в шкафу. Времени на раздумья не было, к тому же девчонка могла в любую минуту улепетнуть на свою тусовку. И он бросился в коридор:

– Людмила Владимировна! Нам срочно нужна ваша дочь! Вы только посмотрите на нее и на свою фотографию!

Романова механически так и сделала.

– Чего-чего? Чего это я нужна? Я ухожу! Если хочешь, пошли со мной. – Девочка задорно подмигнула Денису. – Кому это я вдруг понадобилась?

– Милиции, – спокойно произнес Денис.

Девчонка изменилась в лице. Ее за руку ввели в комнату.