говорит моя маленькая дочка. Поэтому повторяю: да вам никто и не разрешил бы не то что проводить криминалистические экспертизы с теми джипами, но даже предпринимать какие-то шаги к их поиску вообще, понимаете теперь? А, скажем, мне или генералу Грязнову такого запретить не может никто, включая министра внутренних дел, генерального прокурора либо самого президента нашего государства. Чего все они, естественно, никогда и не сделают. Закономерен ваш вопрос: так кто же тогда способен на это? Отвечаю: сошки куда мельче, но обладающие, по их же мнению, реальной властью, включая и криминальную. Вы – молодой следователь и, я думаю, не успели еще ожесточиться от, между прочим, достаточно типичных ситуаций, когда вышестоящее руководство предлагает вам в приказном порядке прекратить то или иное дело, выпустить из-под стражи подозреваемого в тяжком уголовном преступлении, ну и все такое прочее.

– А вы ожесточились? – спросил вдруг Заборов.

– Нет, но прошел через это. Хотя, впрочем, и меня увольняли, мягко выражаясь, за непослушание, и сам я гордо хлопал дверьми – всяко бывало. Не в том суть.

– А в чем? – с вызовом спросил Заборов.

– В том, Василий Петрович, что перед глазами всегда оставалась некая перспектива. Которую, кстати, всегда во мне поддерживали мои товарищи. Тот же Грязнов, понимаете? Или Меркулов. Но вернемся к нашим баранам... К счастью, как я уже сказал, вы не успели наделать трагических ошибок. Возможно, в какой-то степени и для себя самого. Не перевели подозреваемого вами Гордеева из больничной палаты в камеру, например, Бутырского следственного изолятора, чего от вас наверняка требовали, не так?

Турецкий в упор уставился на следователя. Тот вскинулся было, но как-то сник и смущенно опустил глаза. Слова были излишне.

– Межрайонный требовал, да? – небрежно спросил Александр Борисович.

Но Заборов лишь неопределенно пожал плечами. Все правильно: не хочет либо боится стучать на собственного начальника. Ну и пусть себе молчит, молчание его, в данном контексте, явный знак согласия.

И еще Александр Борисович подумал, что картинка-то выявляется странная, мягко говоря. Здесь, в межрайонной прокуратуре, возбуждают дело против Гусева, хотя весь бизнес его совсем в другом административном округе. Ну ладно, предположим, живет он тут. Но здесь же возбуждается дело и против нового адвоката Гусева, то есть против Юрки Гордеева. Причем действия максимально жесткие. Случайность? Вряд ли...

– Я не буду забирать у вас материалы следствия по делу о ДТП, – сказал Турецкий. – Посылайте, как и положено, с курьером. Распоряжение, как я подозреваю, отдал Константин Дмитриевич Меркулов, а он найдет кому его передать. Да, кстати, просто на всякий случай и для вашего спокойствия, Василий Петрович... – Турецкий сделал многозначительную паузу. – Мне представляется, что у вас нет большой нужды особо распространяться на тему о том, что один из джипов обнаружен и что с ним проводятся следственные действия. Как постоянно повторяет один мой приятель, меньше знаешь – крепче спишь, верно? И последнее. Я хочу надеяться, что вы сумеете сделать для себя соответствующие выводы из происшедшего и не станете в дальнейшем так необдуманно рисковать своей будущей карьерой. Не сомневаюсь, далеко не самой худшей. А засим разрешите откланяться. И не обижайтесь на меня, мы же коллеги, в конце-то концов.

Турецкий поднялся. Встал и Заборов. Александр Борисович протянул ему руку, тот – свою.

– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно заметил Турецкий, – между прочим, здесь, в вашем здании, я прежде не бывал, и, следовательно, меня вряд ли кто узнал. Поэтому можете делать вид, что я у вас и не был. Лады?

Заборов неопределенно пожал плечами, и не понять было – принял он предложение старшего коллеги или нет. Ну и черт с ним, в конце концов, детей вместе не крестить, а в жизни вряд ли состоится когда- нибудь еще одна встреча. Не вник в суть дела – это его проблемы. Будет продолжать упорствовать? А как в таких случаях поступают приличные люди? Вот именно, не подают руки. Публично и с соответствующими комментариями. Что в определенных обстоятельствах может означать крах карьеры.

Собственная самоуверенность едва не подвела Александра Борисовича. Но на этот раз выручила его предусмотрительность Вячеслава Ивановича, хорошо знавшего характер своего друга и не давшего тому возможности в какой-то степени исказить, как говорится, «облик лица» помощника генерального прокурора. Он же знал, где находится Саня и с кем в настоящий момент ведет душеспасительную беседу. Зачем же провоцировать взрыв? Ну и не стал звонить Турецкому по его мобильнику. И другим запретил.

А дело было в следующем.

В тот самый момент, когда Александр Борисович выдавал отдельные комплименты следователю Заборову, не натворившему еще якобы на свою же голову ошибок, они уже имели место быть, выражаясь канцелярским языком. То есть, иначе говоря, пока Турецкий искал и, как ему казалось, находил общий язык с младшим коллегой, в клинику института имени Склифосовского прибыл наряд милиции. Старший наряда предъявил дежурной медсестре постановление, санкционированное судьей Хамовнического районного суда Холошевской И. О. о задержании и взятии под стражу обвиняемого (уже обвиняемого!) в совершении уголовного преступления Гордеева Ю. П. Из этого судебного постановления также следовало, что ходатайство об избрании именно такой меры пресечения для находящегося на больничной койке Гордеева подготовлено следователем Заборовым и подписано межрайонным прокурором Хлебниковым З. И.

И все, наверное, по-своему правильно рассчитывала сделать «хамовническая команда», одного малого обстоятельства не учла. У палаты дежурил Володя Антипов, молодой сотрудник «Глории», по сути, стажер. Этот недавний еще вэдэвэшник привык неукоснительно выполнять команды непосредственного начальства, а таковым для него в настоящий момент являлся Всеволод Михайлович (Сева) Голованов, бывший майор разведки спецназа ГРУ Генштаба Министерства обороны (тут все, все имеет значение!), а в агентстве отвечавший за оперативно-розыскную работу. Поэтому Володя и не подумал отодвинуться со своим стулом в сторону от двери, которую бдительно охранял. Более того, максимально покладистым тоном он заявил слишком рано раздобревшим на дармовых харчах ментам, что готов непременно подчиниться их указаниям, но... при двух условиях. Первое, если главный врач даст свое «добро» на вывоз из палаты раненого человека. Второе, если он сам, Владимир Евгеньевич Антипов, получит на то личное указание прямого своего начальника, то есть директора детективного агентства «Глория», племянника генерала милиции Грязнова, тоже, стало быть, Грязнова, но Дениса Андреевича. Ну а нет, тогда извините. И не стоит пробовать применить силу. У него, между прочим, черный пояс, а демонстрировать приемы боевых искусств ему бы не хотелось. Впрочем, если им охота посмотреть, он может отжаться от пола на прямых указательных пальцах двадцать пять раз. Не захотели, поверили на слово.

Естественно, пока искали главврача, пока доказывали тому, что пациент ничуть не пострадает при транспортировке. Причем есть указание руководства прокуратуры поместить его не в камеру Бутырского следственного изолятора, а в тюремный лазарет, где ему будет оказана при необходимости любая медицинская помощь. Ну, словом, полный бред.

Стоило отметить и формулировку причины такой, в общем-то, бесчеловечной акции. Данная мера пресечения избрана следователем на основании статьи 97-3 Уголовно-процессуального кодекса РФ ввиду того, что обвиняемый, видите ли, «может угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу». И вся эта бредятина по отношению к Гордееву, еще ни разу за последние дни не покинувшему свою койку, была подписана судьей.

Короче говоря, пока прибывшие уговаривали доктора, Антипов связался с Денисом Андреевичем и изложил ситуацию. Грязнов-младший одобрил действия стажера, сказал «так держать!» и тут же перезвонил дядьке. А Вячеслав Иванович будто только того и ждал. Сказал Денису:

– Я сейчас сам туда подъеду, разберусь. Сане не звоните, не дергайте его, я позже объясню... Ишь сукины дети!..

И вскоре в приемное отделение клиники вошел генерал милиции в парадном кителе и накинутом на плечи белом халате, с небольшим букетом цветов и виноградом в целлофановом пакете. Подходя к двери палаты и приветствуя кивком вскочившего и вытянувшегося перед ним рослого Володю Антипова, Грязнов,