настала и его очередь, и он рассказал о звонке Фили Агеева и последовавших затем скоропалительных оперативных действиях. Джип ни в коем случае нельзя было упускать, а также дать возможность «заинтересованным лицам» первыми примчаться туда и тем самым отрубить любые возможности взять этот автомобиль в оборот. Помимо этого, «Глория» организовала дело так, чтобы и на Филиппа со стороны местных жителей не пало ни малейшего подозрения. Мало ли какая нужда может объявиться впереди? И те сами охотно «упустили его из виду», можно сказать, просто забыли о нем. Единственный свидетель, который мог бы сообщить властям что-нибудь путное, Дмитрий Кочетков, тот вообще отсутствовал на своем обычном месте, у гаражей, и где он, никто из соседей не знал. Куда-то отъехал и хозяин гаража, Федя Мыскин. Бабки-соседки проявили вдруг недюжинную стойкость, уверяли, что ничего не знают, никаких чужих людей тут не видели и на все вопросы милиционеров лишь беспомощно разводили руками. Словом, типичная круговая порука. Видать, по извечной российской привычке, не хотели приплетать к неприятным делам хороших людей.

Конкретная же помощь Грязнова заключалась в том, что сыщикам «Глории» оказали всемерную поддержку оперативники из ОВД «Текстильщики», куда позвонил Вячеслав Иванович. У него ведь повсюду в Москве находились нужные люди, не говоря уже просто о приятелях. И вскрыли гараж, и составили соответствующий протокол – с понятыми, со всем необходимым, и на собственную закрытую стоянку переправили машину – для проведения криминалистической экспертизы. Словом, все чин чином. Известный уже эксперт Сережа Мордючков – молодое дарование – немедленно отыскал следы чужой автомобильной краски на левом краю «кенгурятника», и можно теперь с уверенностью предположить, что ударил гордеевский «форд» с правой стороны именно этот джип, у которого в настоящий момент не оказалось номеров. Понятное дело, хозяева позаботились, сняли. А ведь вполне возможно, что именно в нем, только тогда еще с милицейскими номерными знаками, сопровождал Мамона тот самый Багров, что наезжал позже на Ирину. Да и вообще, надо тщательно проверить в салоне «пальчики», набирается уже достаточно объектов для идентификации. И если все сойдется, тогда тут же, без дальнейших разговоров, брать Багрова. И уж эту проблему мог взять на себя лично Вячеслав Иванович. А бывшему майору внутренних войск, прежде чем о его задержании узнает его же начальство, придется ответить на множество неприятных вопросов...

Так предполагал дальнейшее развитие ситуации Вячеслав Иванович Грязнов. И уверял друга Саню, что «пруха», как назвал свое поразительное везение Филипп Агеев, еще далеко не кончилась. Потому что и сам Филя в данный момент вместе со своим новым другом Митькой Кочетковым, в миру – Митяем, преспокойно катил из Москвы на своей «девятке» в глубокую провинцию, в деревню Лужники, расположенную за городом Ступино, в Мещерских лесах у реки Оки. А удрали они, если называть вещи своими именами, точнее, уговорил Филипп Митяя показать ему дорогу в деревню, буквально за считанные минуты до того, как во двор, к гаражам, пожаловала целая бригада ментов в сопровождении сотрудников детективного агентства «Глория» – последние на тот случай, если Филя замешкается и не успеет смыться до их появления. Но все прошло чисто. Митяй, видно, ни о чем не догадывался и был искренне уверен, что Филя уговорил-то его отправиться на денек в деревню к Федору исключительно из дружеских к тому чувств – вот смотри, мол, дружка твоего в гости привез. Сам же Филя надеялся, что в присутствии Митяя и Федор окажется сговорчивее, и не придется тому на пальцах объяснять коренной смысл его ошибки.

Конечно, работа должна быть тонкая, практически ювелирная, но кто же сомневается в способностях Фили?

А кстати, в сложившейся ситуации и у друга Сани тоже наклюнулась возможность хорошенько взяться за следователя Заборова. Ну джипа своего им всем, господам хорошим, до конца следственных мероприятий не видать как своих ушей, об этом Грязнов уже позаботился. И никакой приказ, пусть даже самого министра, им не поможет. Разве что выкрасть попробуют, но это чревато уже очень серьезными последствиями. А Заборова пора бы уже и в самом деле ткнуть носом, как кутенка. Чтоб порядка не забывал. Пока в чисто профилактических целях, может, снова человеком станет, а дальше – поглядим. И ждать, как станут развиваться события, какова будет реакция у «верхних людей».

На том они и остановились. После чего Грязнов отправился обратно к себе на службу, а Турецкий покатил в Хамовники.

Василий Петрович Заборов был мрачен и зол. И недоступен для посетителей, жаждущих общения с ним.

– Занят! – рявкнул он, не поднимая головы, в сторону скрипнувшей двери.

Но дверь все равно отворилась, и взору следователя открылось, наверное, самое ненавистное лицо из всех, какие он категорически не желал бы видеть в данный момент. Да что лицо! Совершенно по-свойски, даже по-хозяйски как-то, в его тесный кабинет спокойно вошел Александр Борисович Турецкий. Вот только его – этого! – и не хватало сейчас! И хотя посетитель был не в кителе с погонами, а в обыкновенном пиджаке, Заборов, как послушный солдатик, немедленно вытянулся во весь рост и машинально сложил руки по швам. А наглый Турецкий усмехнулся ему в лицо и небрежно махнул рукой – мол, отставить, садись. И сел первым, закинув ногу на ногу, будто действительно был здесь хозяином.

– Я по дороге на минутку заскочил. Живу рядом, – объяснил Александр Борисович и добавил уже несколько раздраженным тоном: – Да садитесь же, наконец! – И Заборов сел, не понимая, что с ним происходит и почему он такой странно послушный. – Чем заняты?

– Поступило указание... – охрипшим голосом, откашливаясь, ответил Заборов, – ...подготовить материалы по делу э-э... для передачи в Генеральную прокуратуру.

– Чье указание, если не секрет? – спросил Турецкий и едва сдержал улыбку: а Костя все-таки большая умница. Или это его эмвэдэшники уже крепко достали. Значит, решил-таки забрать? Отлично! – Вы, кажется, не расслышали моего вопроса, Василий Петрович? – теперь уже позволил себе вежливо улыбнуться Турецкий.

– Не могу знать, – четко ответил следователь. – Указание мне поступило от межрайонного прокурора, а там? – Заборов кивнул на пыльное окно и закончил: – Не знаю.

– Ну что ж, тогда, как говорится на прощанье, позвольте еще один вопрос? Не возражаете?

– Я слушаю, – с мрачным видом изрек следователь, видимо самим фактом передачи дела уязвленный и оскорбленный до глубины души.

«Вот же дурачок, – без всякого уже раздражения подумал Турецкий, – не понимает своего везения. Другой бы радовался, что появилась отличная возможность избавиться от тяжкой гири, которая неизвестно куда затянет, а этот... Верно говорят: гром не грянет, мужик не перекрестится... Так ведь когда гром раздастся – уже поздно, закон природы, вот в чем суть-то...»

– А вопрос, если позволите, будет такой. Я, конечно, не претендую на вашу полную откровенность со мной, но просто на будущее... и ваше, Василий Петрович, в том числе. Впрочем, не захотите отвечать, не надо, я сумею вас понять. Так вот, мне очень интересно знать, от кого вы лично – понимаете? – получили указание, в каком направлении вести дело об этом ДТП? Объясню свой вопрос, чтобы у вас не возникло мысли, будто я каким-то образом желаю вас подставить. Или, не дай бог, унизить, отобрать «громкое» дело. Вовсе нет. Но могу показать, как говорят, на пальцах, хотите послушать?

Доверительная интонация Турецкого, вероятно, сыграла свою положительную роль, и Заборов словно немного оттаял либо просто успокоился, как это бывает с нервными людьми – то вспыхнут без особой причины, а то – ну прямо такая лапочка, что и представить трудно. И следователь утвердительно кивнул, хотя минуту назад и не предполагал вообще ничего выслушивать.

– Ну так вот что я вам скажу. Указание-то вы выполнили, но, к счастью, не успели натворить новой беды. Хотя были уже в двух шагах от этого. Вы оказались очень не правы, весьма односторонне истолковав или представив это дело как результат злостного нарушения правил дорожного движения и так далее. И зря не прислушались к показаниям свидетелей, в частности, того бывшего летчика с его «коробочкой». А ведь на самом-то деле все случилось именно так. И мы час с небольшим назад наконец обнаружили один из тех джипов, которые и подстроили тяжелую аварию.

– Но почему же я?.. Почему мне?.. – Лицо Заборова вмиг покраснело от возмущения.

«Точно, неврастеник», – подумал Александр Борисович и продолжил:

– Вы либо невнимательно меня слушали, Василий Петрович, либо еще не врубились в ситуацию, как