Наконец он показал большой палец и «отмахнул» одними пальцами: «Первый! Ко мне!»

– Что засох? – спросил Андрей, приблизившись.

– Есть «левое» движение.

...Панорама, что открывалась с пригорка, была очень красива и... драматична...

С этой стороны холма деревья были искусственно прорежены, а метрах в пятистах от «НП» Андрея находилась небольшая деревня. Около полутора-двух десятков домов и... крохотная деревянная церквушка с острой стрельчатой крышей, явным признаком католичества, увенчанной небольшим деревянным крестом... Деревенские лачуги были собраны из того, что давали окружающие джунгли: ветки, палки, трава, большие и разлапистые пальмовые ветки – все пошло в ход для строительства. Самое странное было то, что эти хибары совершенно не выглядели убогими шалашами! Кое-где наблюдались такие «блага» цивилизации, как полусломанные двери и даже оконные рамы без стекол. А на некоторых крышах – здесь, по всему видать, жили самые зажиточные и уважаемые селяне – виднелись даже небрежно брошенные на пальмовые ветви крыш куски пластикового шифера. По «улицам» деревни слонялись чумазые голожопые детишки, а у входа в лачуги женщины занимались своими домашними делами. И эта деревня на самом деле была «зажиточной» и очень «современной» – женщины были «одеты», вернее, обернуты, в какие-то цветастые занавески, а на некоторых мужчинах, сидевших плотным колечком на «центральной площади» напротив церкви, наблюдались даже драные джинсовые шорты и такие же драные рубашки! Цивилизация добралась и в эти забытые богом места! Глядишь, лет через сто – сто пятьдесят сюда проведут и электричество!

Если деревня сохранится к тому времени – «левое» движение, которое заметил Гром, явно не способствовало такой перспективе.

Примерно посредине между деревней и «аспидами», то есть метрах в двухстах пятидесяти, среди деревьев то тут, то там мелькали силуэты, затянутые в натовские камуфляжи.

Эти «призраки» медленно, но неотвратимо приближались к поселению, ощетинившись в его сторону американскими штурмовыми винтовками «М-16». И они, это стало понятно Андрею ровно через пять секунд, как раз и были «заданием» его группы – у американцев, конечно, служит довольно много чернокожих, но чтобы среди целого взвода солдат не оказалось ни одного белого, такого просто не могло быть! И, следовательно, если это был не американский спецназ типа «Air Borne», то тогда без вариантов этих «партизан» нужно было останавливать. Только вот как?

– Наблюдаю около взвода «непонятных», – прокомментировал Андрей.

– Их больше, ком, – прошептал Павел. – Я «срисовал» там одного делового – по рации тарахтел.

– Что думаешь?

– С той стороны к селу подходит грунтовка. Думаю, эти ждут «кавалерию», пока те наскочат на «колесах», а потом будут отсекать народец от леса.

– Похоже...

– Что делаем?

«...Выход группы к Тиебису не был абсолютно обязательным – там пока относительное затишье, – подумал Андрей. – Просто контрольная точка отсчета для начала „работы“. Ну, что ж... Значит, мы начнем ее на пару часов раньше, и всего-то делов!..»

– Все ко мне! – прошептал он в микрофончик своего «Фалькона». – Готовность «Ноль».

Продолжая следить за передвижениями «партизан», Андрей, наблюдая краем глаза, да еще по «сгустившейся» атмосфере вокруг себя, понял, что вся его группа в сборе.

– «Нечетные» ко мне!

Все снайперы этой группы имели нечетные номера: Андрей – «первый», Питон – «третий», Вайпер – «пятый», Джо – «седьмой», Кот – «девятый». Ну а их «вторые номера», понятное дело, были «четными»[40] . В этом боевом расписании только Гром, их следопыт-минер, имел свой уникальный номер – «зеро». Или, как он назвал его сам – «никакой»...

– Наблюдаем? – спросил Андрей через две минуты.

– Есть работа, – буркнул Питон.

И это был не вопрос, а констатация факта.

– Мысли есть?

Прошло не меньше двух минут пристального наблюдения за «партизанами», пока не «прорезался» Кот:

– У нас пять «тихих» стволов, командир. Мы их можем отработать за две минуты. Потом встретим «кавалерию».

– А ты знаешь, сколько той «кавалерии» будет, салага? – задал законный вопрос многоопытный Питон. – А если еще и в других секторах, которые мы отсюда не наблюдаем, шарахаются пешие «партизаны»? Что тогда? Отделением на полуроту придурков? Жопа не треснет от напряга?

Виктор был в своем репертуаре – он, еще будучи инструктором снайпинга на службе в Легионе, никогда не унижал своих учеников, но всегда давал им понять:

«Лежащее на поверхности» на первый взгляд решение не всегда бывает правильным и уж всегда не единственным. Снайпер – это в первую очередь «думающее оружие»!..

Этому постулату научил его легендарный, на все ВС СССР, старший прапорщик Островский, он же Бык, и этому же учил уже своих питомцев сам Виктор.

– Так и других «отработаем» без проблем! – не сдался Кот. – В пять стволов «пукнем» по два-три раза, и все дела!

...«Кот», Артем Воробьев... Этот парень был «личным воспитанником» Андрея – молодой паренек, который успел послужить лейтенантом в ВДВ всего-то полгода. За эти полгода он успел побывать в Чечне, получить ранение, орден Мужества и быть списанным врачами на пенсию. Резкий, неуспокоенный, целеустремленный! И «ненавоевавшийся»... Но, что самое интересное – тяготевший к снайперскому оружию и умеющий обращаться с ним на довольно хорошем уровне, и... Как настоящий котяра, умеющий видеть в темноте и сумерках, что само по себе уникально! Потому-то он и стал Котом. Два года назад, когда этот уникальный «кадр» нашелся среди претендентов, желавших стать легионерами, Андрей лично натаскивал его на работу с «оптикой»... Жаль, что в наставники ему тогда не достался Питон...

– Артем... – Кондор включился в разговор. – Ты знаешь любимый музыкальный анекдот моего лучшего израильского друга Генки Калюжного?

– Это тот, который кабацкий музыкант? – спросил Питон.

– Именно! Так вот... – И Андрей не смог сдержать улыбки. – Прошел как-то международный конкурс на лучшего пердуна... Ну, там, всякие четверть-, полуфиналы, финал... В конечном итоге победил один мужик. А на пресс-конференции после вручения наград одна журналистка и задает ему вопрос: «А вы могли бы пропукать „Полонез“ Огинского?», на что чемпион отвечает: «Не знаю! Надо посмотреть партитуру». После пресс-конференции эта же дура подскакивает к нему уже с нотами и все с тем же вопросом о «Полонезе». Чемпион смотрит ноты и говорит: «Нет!» – «А почему? – удивляется журналисточка. – Вы же так здорово пропукали „Вальс“ Гомеса?» – спрашивает она. Чемпион два раза тыкает в ноты пальцем и отвечает: «Потому, девочка, что вот в этом и в этом месте можно усраться!»

В наушнике своего «Фалькона» он услышал многоголосый сдавленный смешок.

– Ша мне все! – рявкнул он грозным шепотом. – Смотреть сектора! Так вот, Котяра... «Пукать» надо вовремя и с мозгами! Чтобы не усраться на высокой ноте!.. Питон?!

– На приеме!

– Мысли есть?

– Работаем «кавалерию»! «Сержантов» и «офицеров» в первую очередь! Думаю, что в этом «обозе» обязательно будет их самая главная шишка. И обязательно технику на подъездах к деревне. Работаем в две «тяжелые». Из наших «легких» пусть работают «шестой» и «восьмой». В пять стволов отсекаются «партизаны» в кустах через десять секунд после нас. Потом «четные» под прикрытием наших стволов на рысях идут в деревуху, по-быстрому ее зачищают и вытаскивают к нам попа и тех, кому нужна помощь.

– Принимается! – подтвердил и одобрил Андрей план своего друга. – Слушать боевой приказ, «аспиды»! По моей команде «четные» ставят «стену», если понадобится, из своих трещоток! Задача – максимально быстро и эффективно отсечь и заблокировать огнем оставшуюся «кавалерию» на въезде в деревню и возможных пеших партизан в других секторах! Дальше! «Четные», со «второго» по «восьмой» номера,