— Он немного замкнут, но ничего, сейчас попробую уговорить его.
Я обернулась к Ловчему и поманила его рукой.
«Иди сюда, — сказали мои глаза, — я нашла славное развлечение и прекрасный ужин. Мы же не потащимся в Питер натощак?»
Он чуть приподнял брови:
«Королева сказала сделать все тихо».
«Мы и сделаем тихо. Ну соглашайся! Это моя охота!»
И Ловчий подошел к нам.
Последний перегон мы ехали в вагоне уже вчетвером.
А потом я вышла на улицу, поправляя отделанный мягким мехом воротник темно‑красной куртки. Однако радости не чувствовалось. Только пустота. Только бесконечная, словно вселенная, пустота. Неужели она теперь будет со мною всегда?
Почему так, это несправедливо!
Я посмотрела на низко нависшие над землей звезды. Они с любопытством пялились на меня. «Ну что, особенная девочка, теперь ты довольна?»
Мне было так плохо, что захотелось запрокинуть голову в небо и завыть — глухо, надсадно, бессмысленно.
— Спасибо, что помог, — сказала я Ловчему и неожиданно для самой себя поцеловала его в гладкую холодную щеку.
В этот раз он опять видел ее словно наяву. Она находилась в месте, где почти не было света, а по известковой пористой стене медленно стекала вода. Какая‑то пещера или склеп, а может быть, заброшенная шахта. Артур ясно ощущал запах сырой земли и старых замшелых камней.
Полина казалась принцессой, заточенной злодеями в неприступной башне.
— Полина! — не удержавшись, позвал он.
Она замерла — напряженная, словно натянутая струна, настороженная, как хищник перед схваткой. Когда его руки коснулись ее, Полина вздрогнула.
— Полина! Отчего ты не смотришь на меня?
Ему пришлось силой разворачивать ее к себе.
Ее лицо было изможденным и белым‑белым, почти прозрачным. Глаза закрыты, губы плотно сомкнуты. Она казалась маленькой девочкой, птичкой, пойманной птицеловом. Такая тонкая, испуганная и одинокая. Заблудившаяся принцесса в черном лесу, полном злых гоблинов.
Артуру захотелось взять ее за руку и увести прочь, скрыть ото всех на свете. Ему захотелось быть рядом с ней всегда. Чтобы крепко сжимать эти тонкие длинные пальцы, видеть эту тень на щеке от длинных ресниц, эту улыбку, похожую на цветок, распускающийся навстречу солнцу — сначала робкую, неуверенную, затем — сияющую, счастливую…
Он целовал ее, чувствуя, что сердце снова трепещет в груди только от того, что Полина рядом.
А потом все закончилось, и он снова остался один. Еще более одинокий, чем раньше. Как жаль, что невозможно остановить мгновение! Как печально, что нельзя остаться в сказке навечно.
«Тук… тук…» — стук сердца постепенно стихал, и вот, содрогнувшись в последний раз, оно вновь замерло в своей ледяной неподвижности. Сердце вампира не может биться долго. Артур не помнил, чтобы оно билось до встречи с Полиной.
Он приехал к дому, где жили приемные родители Полины. Старейшина сказал, что она была здесь недавно и убила одного из его людей. Теперь, заглянув в окно, Артур все понял. Для старейшины все они — лишь куклы, подвешенные на ниточках марионетки, тщетно дергающиеся в попытке сорваться со своего крючка.
Артур уже собирался спуститься с крыши, когда разглядел внизу знакомую фигуру. У подъезда, где раньше жила Полина, стоял парень и, задрав голову, смотрел вверх. Конечно, он не мог различить на крыше Артура, зато тот заметил и узнал его. Теперь главное — не упустить.
Через две минуты Артур уже был внизу. Парень неподвижно стоял на том же месте, словно дожидался его.
— Дима? Привет! — окликнул его Артур.
Димка Фролов вздрогнул, словно очнулся ото сна, и растерянно провел по лицу рукой, затем узнал Артура, и переносицу его пересекла глубокая вертикальная складка. Артуру показалось, что весь он словно подобрался, набычился.
— Что ты здесь делаешь, Димка?
— Не твое дело, — буркнул тот, засовывая руки глубоко в карманы. Артур готов был поспорить на что угодно, что пальцы Фролова сжаты в кулаки.
— Мне нужно поговорить с тобой о Полине.
Димка кивнул, словно не услышал ничего особенного.
— Я так и знал, — процедил он после недолгого молчания. — Сразу, как только ты появился, я понял, что ты принесешь ей одни неприятности.
Артуру не хотелось говорить прямо здесь, под взглядами людей старейшины. Молодой вампир не знал, где они прячутся, но физически ощущал их присутствие и даже не сомневался: они рядом, они смотрят, они ждут.
— Пойдем поболтаем в другом месте, — предложил он.
Фролов скривился:
— Может, тебя еще чаем напоить? Хотя нет, чай ты не пьешь. Или пьешь? Кто ты? — спросил он вдруг абсолютно без перехода.
Артур усмехнулся. Если дело пойдет такими темпами, существование вампиров перестанет быть секретом. И что тогда? Начнется большая война? Их запрут в резервации, окруженной полосой интенсивного ультрафиолетового излучения, и присвоят порядковые номера? Но обманывать Димку ему не хотелось.
— Тебе лучше не знать, — ответил он, отворачиваясь. — Если хочешь говорить со мной — пойдем, нет — оставайся.
Артур повернулся и быстро зашагал прочь, и не сомневаясь в том, как поступит Фролов.
И вправду за спиной послышались торопливые шаги, и запыхавшийся Фролов догнал его у угла дома.
Некоторое время они шли молча. Димка тихо сопел, словно обиженный ребенок. Артур все молчал, и тот, наконец, не выдержал.
— Ну что, это место тебя устраивает? — кивнул он на одну из стоявших у дорожки скамеек. — Ты хотел что‑то сказать.
Спрашивать Фролова, не видел ли он Полину, совершенно бессмысленно. По нему и так ясно — не видел. Несмотря на Димкину замкнутость, читать его было легко, как открытую книгу.
— Полина в беде, — сказал он вместо этого. — И она сейчас… не такая, как раньше.
Димка кивнул, как будто то, что говорил Артур, было понятно, привычно и прекрасно укладывалось в его личную картину мира.
— Возможно, ты встретишь ее. Пожалуйста, сразу же сообщи мне об этом. Я оставлю свой номер… — продолжал между тем Артур.
— Ты меня типа вербуешь? Как в приключенческих фильмах? — спросил Фролов, разглядывая носки своих ботинок.
— Я тебя не вербую. Я прошу тебя помочь Полине. Понимаешь, сейчас, может быть, только я смогу встать между ней и тем, что ей угрожает. Мне обязательно нужно найти ее!
Димка поднял голову и взглянул Артуру в глаза.
— Ты сможешь ей помочь? — спросил он шепотом.
Артуру очень хотелось соврать, сказав что‑нибудь веселое, типа: «Ну да, конечно, а ты как думал», — но вместо этого он тихо покачал головой:
