Мы — великаны — сами пропадем: Когда мы десять суток спим подряд, В ту пору муравьи нас сторожат. Мы десять суток бодрствуем; потом Мы десять суток спим глубоким сном. В ту пору к нам враги не подойдут — Врага любого муравьи убьют!» В ответ им шах ни слова не сказал, Всем муравьям помилованье дал. Сказал: «А где из золота гора? И где еще гора из серебра?» Тот исполин, себя ударив в грудь, Сказал: «О них и думать позабудь! Нельзя пойти по этому пути, А кто пошел — того нельзя спасти. Отсюда, где стоим, от степи сей До этих гор дорога — в десять дней. Но мы их не видали никогда, Хоть и недальний путь ведет туда. На той дороге бедствий и вреда Подстерегает путника беда. Там воды смертоносные текут, Деревья ядовитые растут. Там, жаждой разрушенья обуян, Свирепствует пустынный ураган. Все на своем пути сжигает он, Дракона в воздух подымает он. Те, кто, минуя этот смерч, пройдут, Без счета на дороге змей найдут. Там кобры и очковые кишат, И каждая хранит старинный клад. А змей число, как старцы говорят, Тьмы тысяч, а вернее — мириад. И воздух напоен над степью всей Дыханьем ядовитым этих змей. И аспиды, чей убивает взгляд, На том пути к сокровищам стоят. Ты не ходи к пределам той земли, Мы до нее и сами не дошли!» Ответил Искандар ему: «Ты прав! Рассказ твой необычный услыхав, Куда хотел пойти, я не пойду, Войска в обитель бед не поведу. Зачем нам золото и серебро, Когда от них беда, а не добро? Несовместимо с нашим естеством, Идя за золотом и серебром, Войска в пути беспечно истребить, Богатство жизни вечной погубить!»
