«Твоим решеньем я удивлена, Решенья твоего я не пойму: Удар себе наносишь самому. Клянись мне, что исполнишь мой приказ, Покинешь город, выслушав рассказ». Прогнал я облако с ее чела, Поклявшись ей, и пери начала: «Участье принял ты в моей судьбе. Моей печали не понять тебе, Когда я повесть про свою беду С начала самого не поведу. Наперсник сострадательный, узнай: Моя страна и колыбель — Китай. Забот не зная, в счастье я росла, Когда война мой город потрясла. Два хана меж собой вступили в бой, Я стала одному из них рабой. Вошла ребенком я в его гарем, Познала я невольничий ярем. У хана приобрел меня ходжа, Мной, как восточным солнцем, дорожа. Пусть дорога отныне я была, Я все-таки рабынею была, Его рабыней купленной, хотя Меня ценил он, как свое дитя, Затем, что не дал бог ему детей. И вскоре оказалось, что людей Моя пленяет сладостная речь, Что может голос мой сердца привлечь, Что ясно я стихи произношу, Что музыкой я радость приношу. Великодушный, щедрый, как отец, Певцов ко мне стал приглашать купец, Прославленных, великих знатоков, Слагателей напевов и стихов. Прошли недели, месяцы, года Учения, усердного труда, — Дало плоды терпение мое, Чудесным стало пение мое. Достигла я такого мастерства, Звенели сладко так мои слова, Что я дарила песней благодать, Смеяться заставляла и рыдать, Стихом искусным оживляла всех, Напевом грустным усыпляла всех. Мой чанг казался чудом волшебства, О голосе моем пошла молва, Молва росла все громче и сильней О несравненной красоте моей.
