Фаулер. Если так, зову я вас ехать с нами в Сар Topaz[82]. Это лучшее место на Ривьере.
Гумберт. Я хорошо знаю, где это. Мой отец недалеко от этого местечка владел большой гостиницей. Отель «Мирана». Со временем он выродился в многоквартирный дом.
Миссис Фаулер. Поедемте с нами, Гумберт. Будем играть в казино.
Гумберт. Я больше не рискую играть.
Миссис Фаулер. Ну раз так, мы могли все вместе нежиться на пляже, и вы бы строили из песка замки вместе с Ниной. Решено? Поедете?
Гумберт. Как, опять? Старые муки? Это гибельное колдовство? Нет. Я с вами не поеду. Слишком волнительно. Вы знаете, у меня больное сердце.
Служанка. Кушать подано. Прощание на освещенном крыльце дома Фаулеров. Гумберт уходит. Его шаги гулко отдаются по пустынной мостовой.
Гумберт. Я так одинок и так пьян. Старая история. Убить Фрэнка, жениться на Диане, утопить Диану, удочерить Нину, покончить с собой. О моя Лолита, Лолита, Лолита…
Гумберт только что закончил свою рутинную лекцию и собирает свои записки. Студент подходит к кафедре, за которой стоит Гумберт.
Студент. Я посещаю ваш курс, профессор. Мое имя Шатски, Норберт Шатски. Три года назад у вас училась моя сестра. Она передает вам сердечный привет.
Гумберт. Ах, да. Да.
Шатски. Она теперь замужем. Хотел вас спросить, сэр, почему бы вам не рассказать в своих лекциях и о других любовных увлечениях Эдгара По?
В это время в аудиторию входит барышня.
Барышня. Могу ли я посещать ваши лекции, профессор Гумберт?
Гумберт (рассеянно, почти не замечая этих двух студентов, продолжая собирать свои листки). Если желаете. Пожалуйста. Нет, я не собираюсь касаться других его увлечений.
Барышня. Я изучаю философию, но надеюсь записаться в будущем году на ваши курсы.
Гумберт. Хорошо, хорошо.
Теперь он готов идти.
Барышня. Вы совсем меня не узнаете, мсье?
Гумберт. Боже мой — Мона!
Мона. Прошло три года с тех пор, как мы виделись в последний раз. Время определенно летит.
Гумберт. Давай прогуляемся по кампусу и выпьем по чашке кофе в «Норе».
Мона. К сожалению, не могу. У меня через десять минут начнется занятие.
Гумберт. Что ж, тогда идем в мой кабинет. Это напротив.
Гумберт. Три долгих года…
Мона. Вы больше не живете на Тэеровской улице?
Гумберт. О, нет. У меня комната в Клемм-Холле. А ты, как твои дела?
Мона. Ах, отлично. Я бросила Бердслейскую школу в то же время, что… что, в общем, я так и не закончила Бердслейскую школу.
Гумберт. Понимаю.
Мона. У вас виски немного поседели, что вам очень идет.
Гумберт. Ты не задаешь обычных вопросов, Мона.
Мона. Простите. Женились ли вы вновь, сэр?
Гумберт. Ты не изменилась. Неуловимая Мона, странная девочка.
Мона. Я не странная. Я просто хорошо знаю жизнь. Ладно: как Лолита?
Гумберт. Она учится в школе, что-то вроде колледжа в Европе.
Мона. Так это правда? То же самое мне сказал один ваш коллега. Какой именно колледж?
Гумберт. Ты не знаешь. Маленький колледж в Париже.
Мона. Вот как? Пауза.
Гумберт. Старые школьные приятели иногда переписываются друг с другом, правда?
Мона. Не всегда.
Гумберт. Конечно. Что ж, давай поболтаем, давай предадимся воспоминаниям. Почему ты на меня так смотришь?
Мона. Мистер Гумберт… Мои родители тоже отправили меня учиться в Европу. И я тоже ходила в школу в Париже. Это странно, что я никогда не встретилась с Долли.
Гумберт. Она не оставляла тебе своего адреса, нет?
Мона. Ну, я знала, что вы по-прежнему преподаете в Бердслее, и полагала, что всегда смогу разыскать ее через вас. Или нет?
Гумберт. Но никогда не пыталась.
Мона. Да, не пыталась.
Гумберт. И у тебя нет никакой зацепки?
Мона. Почему вы не хотите дать мне ее адрес?
Гумберт. Теперь это не имеет смысла: на следующей неделе она уезжает. Вообще-то она скоро будет в Америке.
Мона. Вы все еще очень любите свою приемную дочь, сэр?
Гумберт. Все еще? Что ты имеешь в виду?
Мона. Ну, все любят своих детей, но дети вырастают, и что-то выцветает, что-то само собой сходит на нет.
Гумберт. Философская тема.
Мона. Но разве не так? Или вы скажете, что ничего не изменилось?
Гумберт. Ничего.
Мона. И вы были бы готовы простить…?
Гумберт. Простить? Простить что?
Мона. Говорю вообще, абстрактно. Предположим, она сделала что-то такое…
Гумберт. Мона, прекрати строить из себя непроницаемую роковую женщину.
Мона. Почему, ведь все кристально ясно теперь. Я очень люблю Долли, и так приятно узнать, что вы всегда желали ей добра.
Гумберт. Она писала тебе? Пожалуйста, ответь.
Мона. А вам она не писала?
Гумберт. Она не самый аккуратный корреспондент, но не в этом дело.
Мона. Ах, дело совершенно ясно, сэр. Боюсь, мне пора идти.
Гумберт. Она не писала тебе? Ты знаешь, где она?
Мона. В те школьные годы мы много беседовали, в те школьные годы кто-то мог быть очень несчастен, казалось, выхода нет, но этот кто-то зато многому научился. Я уверена, что вам не стоит волноваться о нашей Долли. А теперь мне пора.
Пронзительный звонок возвещает об окончании перерыва.
Теперь ясно, что Мона получила от Лолиты письмо, в котором та между прочим просит ее проверить, можно ли ей, Лолите, написать Гумберту.
Почтовое отделение колледжа — 8:55. Профессор Фаулер получает корреспонденцию. Гумберт подходит к ящику и выбирает из своей именной ячейки письма.
Профессор Фаулер. Если у вас, Гумберт, такая же чушь, что и у меня, я вам сочувствую.
Гумберт. Я никогда не ожидаю чего-то особенного — в этом мое преимущество. Это — рекламный проспект, это от миссис Ричард Скиллер, одной из моих бывших студенток, надо полагать. Это счет с дырочками. Это — издательский каталог. А это не мне, а профессору Гэмфри.
Фаулер. Не густо, как говорится.
Гумберт. Ох, мне надо спешить на экзамен. Триста сорок вторая аудитория. (Повторяет.) Триста сорок вторая.
