Столовая в доме Шарлотты.

Шарлотта и Гумберт отужинали холодным цыпленком и салатом и теперь потягивают ликер в гостиной.

Шарлотта На мой вкус creme de menthe[57] совершенно божественен. Это подарок фарло. Стоил им, должно быть, небольшого состояния.

Гумберт замечает крохотную этикетку на бутылке: «цена 2 доллара 50 центов». Они чокаются и выпивают.

Шарлотта. Votre sante[58]. А теперь — немного хорошей музыки.

Гумберт смотрит на свои наручные часы и сверяется с часами на стене.

Шарлотта. Бартбк или Бардинский?

Гумберт. Все равно. Пусть будет Бардинский[59]. Не думаю, что на этих вечеринках можно как-нибудь уследить за детьми.

Шарлотта. На каких вечеринках? О чем это вы?

Гумберт. Да на этих домашних посиделках. Гулянки под граммофон в подвале с выключенным светом.

Шарлотта. Ах, вот вы о чем. Знаете, мистер Гумберт, я могу предложить вам кое-что более занимательное, чем обсуждение манер современной молодежи. Давайте-ка сменим пластинку. То есть я имею в виду, в конце концов… давайте оставим в покое мою несимпатичную дочь. У меня есть идея: хотите, я научу вас новому танцу? Что скажете?

Гумберт. Да яи старым не обучен. Я неуклюж и не чувствую ритма.

Шарлотта. О, бросьте. Бросьте, Гумберт! Могу я звать вас Гумберт? Тем более что никто не знает, имя это или фамилия. Или фамилия произносится как-то иначе? Более глубоким голосом. Нет? Гумберт… Что это было — имя или фамилия?

Гумберт (все более и более принужденно). Не могу знать.

Шарлотта (направляясь к граммофону). Я научу вас танцевать «ча-ча-ча». (Возвращается к своему насесту на подлокотнике кресла и кокетливо спрашивает:) Ча-ча-ча?

Он встает со своего низкого кресла, не потому, что желает учить танец, а оттого, что зрелая леди могла бы скатиться, как плод, ему на колени, останься он сидеть. Пластинка негромко играет, потрескивая. Шарлотта выставляет напоказ свои щиколотки. Тоскующий, беспомощный, Гумберт складывает ладони на уровне гульфика и наблюдает за движениями ее ног.

Шарлотта. Смотрите, как просто.

(Бросается к граммофону и запускает пластинку сначала.)

Теперь подойдите ко мне, Гумберт. (Улыбается.) Это была не фамилия.

Гумберт подчиняется. Она ведет его в танце, придерживая, вперед и назад, затем отпускает на минуту.

Шарлотта. Теперь то же самое, но вместе с руками. Больше жизни. Хорошо. Теперь обнимите меня.

Лоун-стрит напротив дома № 342. К обочине подъезжает пикап. За рулем миссис Грей, внутри двое или трое мальчиков и Лолита. Канитель звучных прощаний. Автомобиль отъезжает. Лолита взбегает на крыльцо.

Гостиная.

Шарлотта вибрирует и щупает гумбертовское плечо (подбитое ватой).

Шарлотта. В определенном свете, когда вы так хмуритесь, как сейчас, вы напоминаете мне кое-кого. Мальчишку из колледжа, с которым я однажды танцевала, юного аристократа из Бостона, моего первого романтического кавалера.

Дверной звонок вмешивается в действие.

Шарлотта (выключая граммофон). Черт бы их побрал!

Гумберт впускает Лолиту.

Лолита (буднично). Привет, дорогой.

Она медленно проходит в гостиную.

Шарлотта. Ах, ты пришла раньше, чем я ожидала, — я имею в виду, что я не ожидала, что ты так рано вернешься.

Лолита. Я гляжу, вы тут вовсю веселились. Шарлотта. Как прошла вечеринка? Лолита. Паршиво.

Шарлотта. А мне Кенни показался довольно милым.

Лолита. Отныне я зову его Кенни-недомерок. Я и не замечала раньше, какой он коротышка. И тупица.

Шарлотта. Ну хорошо. Веселье кончилось, и теперь, дорогая моя, ступай в постель.

Во время этого разговора Гумберт, жалкий обожатель, пожирает глазами обмякшую тонкорукую нимфетку, которая в своей пышной юбке опустилась в низкое кресло.

Гумберт. Ты похожа на спящего фламинго. Лолита. Да бросьте, Гум.

Шарлотта. Вы разве позволяете, мистер Гумберт, этому грубому ребенку…

Лолита. Ах, мама, довольно. Можно я возьму печенье наверх?

Шарлотта. Ну, если ты желаешь поощрять свои прыщи…

Лолита. У меня нет прыщей.

Шарлотта. Бери что хочешь, но только иди.

Лолита. Всему свое время. (Потягивается.) А ты разговаривала с тем знаменитым писателем?

Шарлотта. Да. Ступай.

Лолита. Роза от него без ума. О'кэй, ухожу. До скорого.

Развинченной походкой она покидает гостиную, останавливается на нижней площадке лестницы, видимая из гостиной, медлит там, опускает свои бледные руки на перила, а подбородок на руки и в такой позе замирает.

Гумберт. О каком писателе она говорила?

Шарлотта. Об авторе «Нимфетки». Он племянник… Лолита, иди, пожалуйста, к себе.

Лолита вздыхает, гримасничает и начинает нехотя влачиться наверх.

Гумберт. Благодарю вас за чудесный вечер, миссис Гейз.

Шарлотта. А я вас, мистер Гумберт. Ах, присядьте, выпьем по стаканчику перед сном.

Гумберт. Пожалуй, нет. Пожалуй, я пойду спать.

Шарлотта. Да ведь еще не поздно.

Гумберт. Я знаю, но только моя невралгия собирается меня атаковать… Вместе с изжогой, старой союзницей.

Лестница и верхняя площадка.

Нимфетка все еще здесь, она задумчиво скользит вверх, повисая на перилах. Гумберт и Лолита вместе достигают верхней площадки.

Гумберт. Спокойной ночи, Лолита. Лолита. А?

Гумберт. Я сказал: «Спокойной ночи, Лолита». Лолита. Спокойной.

Пошатываясь, она уходит в свою комнату.

«Студия» Гумберта пару дней спустя. Гумберт записывает на магнитофон свою лекцию «Бодлер и По». Он проигрывает последние фразы.

Голос Гумберта. Прежде чем начать обсуждение методики бодлеровских переводов стихотворений По, позвольте мне ненадолго обратиться к романтическим строкам, позвольте мне обратиться к романтическим строкам, в которых великий американский неврастеник отмечает годовщину своей женитьбы на тринадцатилетней девочке, прекрасной Аннабель Ли.

(Аппарат щелкает и выключается.)

Теперь слышно, как Лолита ударяет теннисным мячом об пол. Гумберт мягко приотворяет дверь и прислушивается. Она в прихожей. Напевая что-то себе под нос, Лолита поднимается по лестнице наверх, перебирая рукой перила й безмятежно дурачась. Синие ковбойские штаны, рубашка. Гумберт возвращается в свое кресло, Лолита на площадке. Со многими ужимками, шлепая и шаркая туфлями, она входит в комнату Гумберта. Она бесцельно слоняется и вертится рядом с его письменным столом.