— На балконе спать буду я, — объявил брат.

— Что такое? — спросил Нариман. — Оба хотите удрать из комнаты? Неужели от меня так плохо пахнет?

Братья возмутились — ничего подобного! Просто спать на балконе гораздо интереснее, можно смотреть на звезды и на облака.

— Решим, когда папа придет, — подвела итог Роксана.

Распаковав судно и утку, она тщательно обследовала их и понесла мыть. У людей разные представления о чистоте, подумала она, снова закипая яростью против Джала и Куми.

— Что за штуки? — заинтересовался Джехангир, когда мать вернулась и задвинула их под диван.

— Они нужны дедушке.

— Зачем?

— Вон то — бутылка для пи-пи, — показал Мурад, — а это — для другого.

Джехангир недоверчиво взглянул на мать.

— Правда, мам. Зачем они?

— Мурад же сказал. Дедушка не может сам ходить в туалет.

Джехангир скорчил рожу — фу! — скорее для проформы, чем от подлинного отвращения.

В шесть тридцать у двери послышались шаги Йезада, и мальчики наперегонки бросились открывать.

— Папа, можно я сделаю навес и буду спать на балконе? — завопил Джехангир, даже не дав Мураду толком открыть дверь.

— Нет, папа, это моя идея. Можешь у мамы спросить!

Йезаду понравился взволнованный прием.

— Дайте сначала в дом войти! Сначала скажите «привет» усталому отцу, а уж потом приставайте с требованиями!

— Привет, — сказали братья в унисон. — Можно я буду спать на балконе?

Йезад затворил дверь и задвинул засов.

— Рокси, что за безумный план пришел в головы твоих сынов?

Он шагнул в комнату:

— Хэлло? Это вы, чиф?

«Что такое, — думал он, — ясное дело, чиф в гости заглянул, но почему один? И почему он на диване лежит? Плохо себя почувствовал?»

Гипс на ноге, который мог бы объяснить причину, был скрыт простыней. Не желая выказать растерянность, Йезад с улыбкой подошел пожать тестю руку.

Дети продолжали спорить.

Раз дедушка занял его постель, так он и должен на балконе спать, доказывал Джехангир. Ничего подобного, стоял на своем Мурад, он старше и с ним все будет в порядке, а Джехангир может спросонок встать с постели и свалиться с балкона…

— Тихо, а то сейчас оба получите! — прикрикнула мать. — Балкон, балкон, балкон! Это что, главное? Я даже не успела рассказать папе про дедушку!

Она подошла к дивану, вытирая мокрые руки о юбку.

— Ты просто не поверишь, Йезад, когда услышишь, как ужасно повели себя Джал и Куми.

— Хотели как лучше, — мягко сказал Нариман, — не надо злиться на брата и сестру.

— Брата и сестру только по матери, если уж быть точным, папа!

— В детстве ты никогда так не думала, — невесело заметил Нариман.

— А они никогда так не вели себя!

— Можно попросить, чтобы мне наконец рассказали в чем дело?

Роксана изложила события сегодняшнего утра и минувшей недели. Когда она закончила повествование, Йезад только головой покачал.

— Должен признаться, чиф, мне тоже кажется, что поступили они плохо. Мягко говоря. Прокрались сюда как воры, вас бросили в «скорой», стали шантажировать Роксану.

— Они не справлялись с ситуацией, — сказал Нариман. — А это был выход. Если желаешь свалить свои заботы на других, то предварительное оповещение нежелательно. Советую вам обоим помнить это, когда вы захотите вернуть меня в «Шато фелисити».

— Не смешно, папа. Это просто непорядочно с их стороны.

— Интересно, как они себя поведут, если вы заявите, что хотите вернуться, — заметил Йезад. — В конце концов, это ваш дом. И вы должны топнуть ногой, просто чтобы посмотреть, что они сделают.

— Если бы я мог топать ногой, все было бы хорошо, — усмехнулся Нариман. — Как можно заставлять людей? Как можно обязать человека быть заботливым и внимательным? Или это есть в сердце, или этого нет вообще.

— И все же возмутительно — вытолкать вас из собственной комфортабельной квартиры в нашу тесноту.

Нариман покачал головой:

— Эта огромная квартира для меня гола и холодна, как гималайская пещера, а здесь я чувствую себя во дворце. Но вам будет тяжело со мной.

— Вы здесь желанный гость. Это ведь тоже ваша квартира.

Нариман отвернулся.

— Очень прошу никогда так не говорить. Несмотря на мое сегодняшнее вторжение, квартира принадлежит тебе и Роксане. Ваш свадебный подарок. Едва ли уместно предполагать, что пятнадцать лет спустя я вознамерился отнять у вас жилье.

Высокопарность ответа отрезвила Йезада, он понял, что обидел старика.

— Тысяча извинений, чиф, я неудачно выразился.

— Все устроится, папа, — добавила Роксана, — мы даже не заметим, как пролетят эти три недели.

— Безусловно! — поддержал жену Йезад. — А Мурад и Джехангир будут помогать матери справляться с добавочной нагрузкой. Обещаете, дети? И скоро чиф будет у нас как новенький.

Джехангир вытащил из-под топчана судно и утку.

— Смотри, папа, это дедушкина бутылка для пи-пи, а это ему для ка-ка.

— Не трогай эти вещи, — неожиданно вспылил Йезад, — и немедленно вымой руки!

Провожаемый встревоженными взглядами Роксаны и Наримана, Йезад вышел на балкон и простоял там, пока Роксана не объявила, что ужин на столе.

* * *

Джехангир, в качестве специалиста по кормлению деда, помог ему справиться со стручковой фасолью. Йезад отметил, что теперь у чифа не только частная лечебница, но и личный дворецкий — чего еще ему желать?

Нариман не понял, прозвучала ли нотка недовольства в словах Йезада или ему это почудилось?

— Я действительно счастлив, что у меня такая семья, — ответил он. — Компенсация за все, чего я лишен.

— Надо решить, кто где ляжет спать, — сказала Роксана.

Кухня исключается, рассуждала она, там и мыши есть, и тараканы, сколько она ни травит их. Спать в коридорчике между кухней и туалетом негигиенично. На полу у входной двери вечно появляется сырое пятно, которое непонятно откуда берется. Значит, остается балкон.

— Йиппи! — завопил Джехангир. — Класс! Я поставлю палатку и устрою в ней полночный пир!

— Отставить, — сказал Мурад, — балкон нужен командиру эскадрильи Бигглзуорту в качестве базы для проведения секретных операций.

— Единственное решение вопроса — балконом пользуетесь по очереди, — твердо сказал Йезад. — Дедушка проведет у нас три недели. Скажем, двадцать дней. Значит, по десять ночей на каждого.

Йезад подбросил монетку, чтобы определить, кто первый.

— Решка! — крикнул Мурад и выиграл.

Два тощих матраса с топчана расстались друг с другом: один остался для Джехангира, другой