– Хорошо, приходи, только мне очень страшно.

Он появился у меня через пять минут и первым делом стал исследовать мой видеомагнитофон.

– Пыли-то у тебя здесь, пыли... – пробормотал он, подключая его к телевизору. – Тоже мне, хозяйка!

– Попрошу без оскорблений, – строго сказала я. – Ты что, какое-то кино собираешься мне показать?

– Кино! – усмехнулся он. – Очень крутой боевик с Брюсом Уиллисом в главной роли! Я виделся с Мельниковым и запечатлел это свидание на видеокамеру.

– Виделся? – Внутри у меня все задрожало, и я упала в кресло, почувствовав, как ноги становятся ватными. – Его что, выпустили?

– Спокойно, без слез – никто никого не выпускал. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе...

– Ах, оставь ты свои пословицы, говори толком!

Алексей наконец настроил мою технику и встал передо мной, держа в руках видеокассету. Лицо у него при этом было какое-то особенно спокойное и благостное, но мне все равно было страшно – как если бы он принес в мой дом тот самый нож...

– Ты помнишь Игорька? Ну, мой друг, симпатичный такой парень, мы еще в бассейне с тобой и с Анатолем...

– Не помню и вспоминать не хочу! При чем тут твой друг?

– А напрасно ты его не помнишь! – важно сказал Алексей, упиваясь своей властью надо мной. – Игорек журналист и работает в одном весьма солидном издании.

– Ну и что? – Я тряслась, как в лихорадке.

– Эк вас разбирает, девушка... Ладно, не буду тебя мучить. Игорьку очень повезло – главным редактором издания работает его родной дядя, человек известный и уважаемый в нашей стране. Что и сыграло немаловажную роль в том, что я задумал, ибо устроить командировку в то заведение закрытого типа, в котором находится сейчас Мельников, весьма проблематично.

– И Игорек туда поехал...

– Не только Игорек, но и я – тоже в качестве журналиста, якобы для написания статьи... Нет, все по- честному – Игорек уже пишет статью, материала для нее он набрал достаточно, да и я свой интерес удовлетворил. Читающая публика очень любит репортажи о подобных заведениях – тюрьмах, психиатрических больницах, лепрозориях...

– Вас пустили к Мельникову?

– Пустили, конечно. У нас же все документы, пропуска и прочее было... Кстати, вполне приличное место, и люди там на первый взгляд нормальные – я имею в виду пациентов. Честное слово, если б некоторых на улице встретил, ни за что бы не догадался, что у человека с головой не все в порядке. Да, Игорек тебе привет передает, очень уж он твоей историей проникся, не мог не помочь...

– Он что, обо мне с Мельниковым статью пишет? – перепугалась я.

– Нет, я не позволил, хотя руки у него так и чесались. Я же говорю – другого материала было предостаточно. Он настоящий друг, не мог не помочь мне.

– Бог с ним, с другом. Но почему тебя туда понесло, я не понимаю! Зачем мучить меня дальше...

– Глупенькая. – Он погладил меня по голове. – Наоборот, я не хочу, чтобы ты мучилась, я хочу вернуть тебя к жизни. Я не зря туда съездил – ты сейчас все поймешь, когда посмотришь кассету. Вообще там не очень опасных психов держат – лишь тех, кто по недоразумению. Для настоящих маньяков другое место есть, построже... Видел я там одну женщину, которая работала в детском саду нянечкой, ее голоса все время мучили – убей да убей одну девочку...

– И что? – с ужасом спросила я.

– И убила. Когда на эту тетку просветление находит, она очень мучается, понимает, какой грех на себя взяла. Даже жалко.

– Леша, ты лучше потом...

– Понял!

Он наконец вставил кассету в магнитофон. Задрожали какие-то полосы, и через мгновение на экране показалось лицо Сержа. Печальное лицо декадента, переживающего период распада – и личности, и всего окружающего мира. Лицо, полное вселенской, бесконечной печали. Я едва узнала его – так он исхудал, волосы очень коротко подстрижены, скорбные морщинки возле губ...

– Я люблю смотреть на небо, – произнес голос с экрана без всякого выражения – Мельников глядел куда-то в сторону от камеры. – Там облака. Ле нюаж... Помните, у Толстого, когда Пьер разговаривает с французским офицером? Это нежность, любовь... Или еще у Тургенева, в одной из его повестей – облака были похожи на паруса, под которыми Клеопатра ехала к Антонию. Или Антоний к Клеопатре...

– Вы помните, что с вами произошло? – спросил чей-то знакомый голос, вероятно – того самого Игорька.

– Я убил человека, – без всякого выражения, равнодушно ответил Серж.

– Зачем?

– Так получилось. Вы хотите знать, раскаиваюсь ли я? Да, раскаиваюсь. Мне надо было самому умереть. Вас когда-нибудь предавали?

– А почему вы убили того человека?