– Но ты мне не нужен! – с еще большим удивлением и даже радостью продолжила Ева.

– Ева, ты сошла с ума.

– Ярик, нет! Ярик, я свободна! – и Ева счастливо засмеялась. И ничто – ни единая клеточка в ней – не дрогнуло. Чтобы разлюбить Ярика, ей потребовалось всего лишь еще раз посмотреть на него. Всего лишь один раз прикоснуться к нему.

– Ева... – Ярослав потянулся к ней.

– Нет! – Она остановила его движением руки. – Нет, я прошу тебя...

– Ты меня не любишь?

– С какой стати?.. – закричала Ева.

– Зачем же ты согласилась прийти сюда? Зачем обнимала, зачем целовала?.. Зачем?!

«Господи, какой пафос... – несколько брезгливо подумала Ева. – Поистине мужчинам не идет высокий стиль, они начинают напоминать героев мелодрам!»

И чем дальше, тем сильнее она отторгала Ярика. Ее вдруг стала раздражать и смешить его квартира – такая уютная и тщательно отделанная. Ева представила, как во время ремонта он, наверное, ругался с мастерами, дотошно проверял качество работ, как, наморщив лоб, советовался с дизайнером, а потом, счастливо вздыхая, оглядывал свое готовое гнездышко... Она представила еще, как Ярик ходит по магазинам и выбирает себе одежду – скрупулезно и тщательно рассматривает вещи, долго советуется с продавцами на предмет качества тканей и пошива... Как он по утрам стоит перед зеркалом и сосредоточенно причесывает волосы, репетирует выражение лица, чтобы выглядеть многозначительно и солидно... Как утомленно-снисходительно разговаривает с подчиненными, а вкрадчиво-нежно – с женщинами...

Да, наверняка он вспоминал о Еве (меркантильные мужчины обычно бывают сентиментальными). Ну как же, ведь эта Ева так отчаянно любила его и была так отчаянно хороша... В один прекрасный день Ярослав Иванько захотел снова увидеть ее. Если бы Ева подурнела, этот вечер закончился бы ностальгическими воспоминаниями, диетической лирикой: посидели, поговорили и разбежались бы. Но она, Ева, была по- прежнему хороша. И он решил вновь сделать ее своей. Возможно, что и навсегда... Но холодное Евино сердце даже это «навсегда» уже не могло тронуть.

– Иванько, я тебя больше не люблю, – ответила она. – Думала, что люблю, а теперь вот вижу, что нет.

– Ты просто еще не привыкла ко мне! Ты погоди, ты снова меня полюбишь... – рассердился он. – Куда ты?

– Ярик, я ухожу. – Ева убежала в коридор, натянула сапожки, накинула шубу. – Все, пока!

– Ты еще вернешься? Да, нет?.. – тихо спросил он, подавая ей сумочку. – Ева!

– Нет. – Она быстро чмокнула его в щеку и вышла вон.

Ева чувствовала себя возбужденной и радостной, словно только что ей сделали очень ценный подарок... Она была действительно счастлива. «Свободна. Я свободна от Ярика!» – ликовала она и побежала по улице. Было уже довольно поздно и темно, мягкий снег валил под ноги. «Сколько сейчас времени, интересно?.. – Ева достала из сумочки сотовый. – А, телефон-то я выключила... Ну да ладно, наверняка электрички еще ходят... А от станции позвоню Даниилу, он меня встретит. Или вызвать такси все-таки?»

Ева задумалась. Пока думала, дошла до конца переулка. И только тогда сообразила, что находится недалеко от Старого Арбата. «Толик Прахов говорил, что у него где-то здесь магазин... Может, заглянуть?»

Она свернула в следующий переулок и увидела яркую вывеску – «Антикварная лавка».

За прозрачным толстым стеклом было видно старинные секретеры, атласные кресла, золоченую посуду на полках. Канделябр в виде обнаженной девушки на малахитовой столешнице. В магазине горел свет. Ева толкнула дверь – она была заперта. Потом надавила на кнопку звонка.

Откуда-то из глубины магазина вышел Толик Прахов, увидел Еву за стеклом – и остолбенел. Ева улыбнулась и помахала ему рукой. Прахов вздрогнул и торопливо распахнул дверь.

– Ева... Боже, какими судьбами! – ахнул он.

– Да вот, решила тебя навестить. Ты же сколько меня звал сюда! – напомнила она.

– Но сейчас половина двенадцатого, я уже собирался уезжать в Лапутинки!

– Вот и прекрасно. Заодно и меня подвезешь.

– Минутку... – Толик нажал кнопку, и на окнах, снаружи, стали опускаться металлические жалюзи. – Ты не замерзла? Хочешь чего-нибудь выпить?

– Ох, не надо! – засмеялась Ева. – Я весь вечер чего-то пью...

– А со мной – не хочешь? – Толик как будто немного обиделся. – Идем...

Они прошли в заднюю комнату, Прахов усадил Еву в кресло, сел рядом на низенький пуфик, отчего ей стало казаться, будто Толик стоит перед ней на коленях.

– Руки у тебя какие холодные... – взяв Еву за руку, пробормотал он и поцеловал ей ладонь.

– Ой, я же перчатки свои забыла! – вспомнила Ева. – Ну да ладно, бог с ними, не возвращаться же туда снова...

– Куда? – кротко спросил Толик.

– А, неважно... Чай у тебя есть? Или нет, лучше кофе – а то я в дороге засну!

Прахов принес ей кофе, принялся рассказывать о своих раритетах – чем какой знаменит, прочитал небольшую лекцию о том, как правильно реставрировать антикварную мебель. Потом – о своих клиентах, кому чего требуется... Ева слушала его, с удовольствием кивала головой, и прекрасное настроение не покидало ее. «Главное – вовремя остановиться! Если бы я не удрала от Ярика, совесть бы меня точно заела! И чего на меня нашло... А все Шурочка виновата, подсунула мне его телефоны! Хотя нет, я не права – надо было увидеть Ярика, надо – и именно для того, чтобы окончательно понять, насколько он мне безразличен...»

– Ева, да ты меня не слушаешь совсем! – ласково произнес Прахов.

– Что? Нет, Толик, я тебя слушаю...

– ...так вот, большинство людей желает, чтобы у вещей была некая легенда, история – это придает им самим значительности, веса в собственных глазах. Чтобы запонки принадлежали когда-то Николаю Второму, а этажерка – непременно фаворитке Людовика Четырнадцатого... И даже чтоб старинный топор был прототипом того самого, которым Раскольников зарубил старушку-процентщицу! Кстати, я тебе собирался кое-что подарить...

– Толя, не надо! – взмолилась Ева. – Ты лучше меня домой отвези!

Прахов вздохнул.

– Ева, неужели я настолько скучен? – печально спросил он.

– Ну что ты! – Ева наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. – Ты очень милый... Но, пожалуйста, поехали!

Толик снова расцвел. По дороге он рассказал Еве, как отличить настоящего Крамского от подделки и как правильно выбрать граммофон.

Ева сердечно попрощалась с Праховым у ворот своего дома и вошла во двор. Увидела Михайловского – тот как раз выезжал из гаража на своем внедорожнике.

– Даниил, ты куда? – удивилась она.

Михайловский выскочил из машины и подбежал к ней.

– Где ты была? – напряженным голосом спросил он.

– У Шуры Лопаткиной, – не мудрствуя лукаво, ответила Ева.

– Врешь! Я ей звонил.

– Какая досада... Слушай, Данька, у тебя нет никакого повода меня ревновать. Я чиста и невинна. – Она пошла по заснеженной аллее к дому, муж – следом.

– Почему у тебя телефон не отвечал?

– Я его выключила.

– А сюда как добралась?

– Меня Толик подвез.

– Кто тебя подвез?!

Ева с сердитым укором обернулась на мужа и вошла в дом. Разделась, села в кресло, включила телевизор. На канале для полуночников ведущий с воодушевлением рассказывал, для каких целей