Отдав дань поздравлениям, он начал разбираться с делами и невольно окунулся в суровую действительность. Это со стороны, когда гвардейцы стройными рядами сопровождали короля в начищенных мундирах, казалось, что жизнь у них – сказка. А наяву мундиры стары, латаны-перелатаны. Жалованье забыли, когда получали. Их жилье было построено еще во времена Карла Великого. Крыша сгнила. Конюшни были брошены недостроенными. Казначея пришлось взять за шиворот и крепко встряхнуть. Только после этого у него оказалась нужная сумма, которую он сам приготовил отдать, да только не успел.

Домой Роберт вернулся поздно, усталым, но очень довольным. Печалило только одно: где Агнесса, что с ней. И он попросил дядю, чтобы он помог ему в этом деле. Епископ Море после случившегося второй день был вне себя. Его еще мучил вопрос: что случилось с королем, откуда такая щедрость? И ему захотелось этим поделиться с племянником. И только собрался пойти к Роберту, как он сам появился перед ним.

– Только к тебе собрался пойти и спросить: как ты думаешь, что случилось с королем, что он вдруг проявил к нам такую милость? Ты – капитан, причем, самый богатый. Многие принцы и мечтать не могут о таких деньгах. И я – архиепископ. Да еще какой! В Реймсе короли получают помазание на царствование. И там хранится сосуд со священным елеем. Понимаешь ли ты все это?

– Чего тут понимать, – в это мгновенье перед ним возник образ короля с пальцем у рта, – ты помнишь, как нас встретил маршал? Он уже знал мое новое имя, чин. Мне думается, тут все ясно. Он уговорил короля, то есть нам помог твой друг.

Дядя задумался:

– Похоже, что так. Как-нибудь я его об этом спрошу. Если не забуду. Что-то за последнее время я стал часто забывать. Ты зачем ко мне?

Роберт рассказал о том, что не застал Агнессы и герцогини в замке.

– Попробую помочь, – пообещал он.

Агнесса дяде очень понравилась. Вначале, когда она ему представилась и объяснила свой поступок, у него возникло неприязненное чувство. Но по мере беседы с ней его мнение переменилось. И он понял, что перед ним – необыкновенная девушка. Помимо внешней привлекательности у нее оказалась чистая душа, трезвый взгляд на жизнь. И в то же время он уловил в ней нотки весьма уважительного отношения к людям его возраста. А скромность, неизбалованность были дополнением к ее замечательным душевным качествам. Поэтому к просьбе племянника он отнесся со всей серьезностью. Обдумывая, как лучше к этому подступиться, он вспомнил, чья она дочь. Сердце его сжалось, когда он подумал, что уж не Божье ли это дело, и стал наводить справки: был ли он в это время в Париже. К своему расстройству, он узнал, что был. Это меняло дело. Он начал его бояться, как злого демона. Ему было ясно, что если это дело его рук, то все может сильно осложниться. Надо искать, где они могут находиться. Он не пожалел денег, чтобы направить своего человека в Водан. Тот вернулся с плохой новостью: их там нет и не было.

Зима в Париже была просто удивительной. В самый ее разгар на улице шел дождь. Перед закрытыми воротами казармы появилась группа всадников. Это вернувшиеся на отдых гвардейцы. Сразу несколько человек барабанят в ворота. Кому же охота мокнуть под дождем?

– Эй, вы! Открывайте! А то разнесем ворота!

Из-за ворот слышится чей-то голос:

– Чего орете?

– Зачем ворота закрыл?!

– Приказ капитана.

Услышав такой ответ, разошедшиеся было буяны приумолкли.

– Заводите коней в конюшню, – оповестил их дежурный.

Конюшню было не узнать. Она сияла чистотой и новизной. Не гуляли сквозняки. Восстановлены загородки. А животным были приготовлены овес и свежее пахнущее сено. Удивленные гвардейцы переглянулись. По дороге в казарму кто-то бросил:

– О животных-то позаботились, а у нас, наверное, как было решето над головой, так и осталось.

Но и здесь за время их отсутствия новый капитан постарался.

– Ну, друзья, – сказал Барас, старый гвардеец, расстилая свою постель, – за столько лет я впервые почувствовал себя гвардейцем. На улице такой дождина, а я ложусь в теплую, чистую и сухую кровать.

– Ты прав, – поддержал Собис, – а жратву какую дали! Что и говорить, изменилась наша казарма с приходом нового капитана.

– Гоняет, говорят, сильно, – промолвил Барас, подбирая под ноги одеяло.

– Это он правильно делает, – заметил Собис, стаскивая сапоги, – а то жиреем. Многие разучились и шпагу в руках держать, а нос задирают – гвардейцы! Тьфу.

– Себя он не жалеет. Вот и толк с нас будет, – укладываясь, поудобнее, сказал Барас.

– Всем поклон, – в комнату вошел плотный, среднего роста гвардеец.

Сняв шляпу и тряхнув волосами, он оголил большие оттопыренные уши, за которые получил прозвище «Ушастик». Оно тянулось с детства, он к этому привык и не обижался.

– Ба, Ушастик появился, – воскликнул Собис, заталкивая сапоги под кровать.

– Ой, друзья, что я слышал, – снимая плащ, заинтриговал он.

– С такими ушами черт знает, что можно услышать, – пробурчал Барас, поворачиваясь к нему спиной.

– Нет, точно, – он подошел к Собису и присел к нему на кровать, – ты знаешь, Собис, на прощание я зашел с отцом в один трактир. А там вояк пруд пруди. Подходит один из них к нам пьяненький, но, видно, не добрал. Душа еще просит. По его глазам можно это видеть. Отец ему налил. Он и давай перед нами бахвалиться. Дескать, мы, нормандцы, ждем людей герцога Артуа, чтобы, соединившись, проучить вашего королишку.

– Ты что сказал? – поднялся Барас. – Два герцога хотят объединиться и напасть на нашего короля?

– Похоже, так, – подтвердил Ушастик.

Барас сбросил одеяло и вскочил с кровати, подбежал к вешалке и стал одеваться.

– Ты что? – изумился Ушастик.

– А то! Пошли к капитану, ты ему все расскажешь.

Они столкнулись на пороге. Капитан только собрался домой.

– Мессир капитан, – обратился к нему Барас, – Уша… простите, мосье Меттер имеет честь сообщить нечто важное. Расскажи, – он повернулся к Ушастику.

– Говори, – приказал капитан.

Молча выслушал он Меттера.

– Где это было?

– В трактире.

– В каком городе, я спрашиваю.

– В Бове.

– Ты и ты, – капитан в обоих ткнул пальцем, – возьмите еще Собиса, так, кажется, зовут твоего друга?

Барас кивнул.

– Седлаем коней и скорее в Бове.

– Сейчас? – удивился Барас.

– Сейчас!

Загнав коней и валясь от усталости, к обеду следующего дня они были в Бове.

– Где тот трактир? – спросил капитан у Меттера.

– Недалеко.

Через несколько минут они были у двухэтажного здания, из открытых дверей которого вместе с паром доносился какой-то гул.

– Команда гуляет, – пояснил Ушастик.

– Надо найти место, обсушиться да немного вздремнуть, – сказал капитан, поняв, что раз идет гульбище, то до ожидаемого соединения еще далеко, обстановка остается мирной. Это позволяло подумать о небольшом отдыхе.

Как знатока этого города Ушастика отрядили найти подходящее помещение. Но он вернулся ни с чем.