– Чтобы идти на короля, – тихо ответил герцог.

– Оденьтесь и пойдете с нами. Но предупреждаю: малейшие попытки бегства или крик – это ваш конец.

И все же за ним не усмотрели. Он схватил лежавшую на столе шпагу и бросился на одного из них. Шпаги скрестились, но… через мгновенье шпага герцога была вырвана из его рук. А сам он получил легкий укол в плечо, который как бы предупреждал, что последствия могут быть и хуже. Зло посматривая на неизвестных, он одевался довольно медленно. Вероятно, ожидал помощи. Это почувствовали пришельцы. Один из них подошел к нему и легко ткнул вновь шпагой. Герцог вмиг собрался.

Проходя мимо спящей охраны, герцог попытался остановиться. Но сразу почувствовал, как меж лопаток что-то больно укололо его спину. Горестно вздохнув, он пошел дальше. Поняв, что он в полной власти неизвестных, герцог больше не делал никаких попыток к сопротивлению.

Перед городом команда разделилась.

– Заберешь шмотье, – сказал Роберт Барасу, – а он – свои деньги, и за нами. Дорогу знаешь.

Промокшие до костей, к вечеру следующего дня они были в Париже. Перед въездом в город Роберт приказал завязать герцогу глаза. Он поместил его в своей казарме, а сам отправился к королю на доклад. Когда король увидел перед собой капитана, с которого потоком стекала вода, то искренне удивился.

– Где вы, капитан, пропадали почти двое суток?

– Спасал, ваше величество, вашу жизнь.

– Мою жизнь второй раз?

– Ваше величество, я не считаю разы, но ваши враги готовились напасть на вас, узнав, что войска ушли из Парижа.

– И кто они? – король строго взглянул на капитана.

– Герцог Нормандский и герцог Артуа, ваше величество.

– Не может быть, – король нервно заходил взад и вперед. – Не может быть, – повторил он, – чтобы герцог Нормандский…

– Он здесь, ваше величество, и может подтвердить мои слова.

– Где здесь? – король остановился. С удивлением и любопытством посмотрел на капитана.

Роберт замялся.

– Он у меня.

– Понятно.

Он подошел к столу и взял колокольчик. На его звонок вошел королевский слуга.

– Карету, – приказал Людовик.

Когда король с капитаном подошли к помещению, герцог лежал на кровати, но его ноги стояли на полу, точно он готовился бежать. Звон засова и скрип двери заставил его поднять голову. Вначале он не разглядел вошедших. Один фонарь не давал достаточно света, но когда они подошли ближе… О, Боже! – перед ним был сам Людовик.

Он вскочил и уже готовился произнести речь в свою защиту и обвинить врагов, но, посмотрев на сопровождавшего короля человека, осекся. Голова его упала на грудь. Король за волосы поднял ее и, глядя ему в глаза, спросил:

– Это… правда?

Голова герцога повторно склонилась.

– Негодяй! – процедил он сквозь зубы и резко оттолкнул от себя. – Пошли! – он посмотрел на Роберта и зашагал к выходу, громко стуча сапогами.

Уже сидя в карете и увидев в открытую дверь, что Роберт собирается сесть на своего коня, король крикнул ему:

– Капитан, оставьте коня и садитесь в мою карету.

Они долго ехали молча. Роберт не выдержал и спросил:

– Ваше величество, а что будем делать с Артуа?

Король ответил не сразу. Вероятно, у него были совсем другие мысли. Наконец он их озвучил:

– Что, что… где у меня войска?

Капитан догадался. Король думал о том, где взять войска, чтобы остановить Артуа. Роберт уверенным голосом сказал:

– Ваше величество! У вас есть гвардейцы.

– Вы считаете, их достаточно?

– Это же ваша гвардия, – гордым, уверенным тоном ответил капитан.

Король впервые улыбнулся. Ему все больше и больше нравился этот… Тулуз… нет, де Буа.

– Тогда ведите! Только постарайтесь без кровопролития, капитан. И так его слишком много.

Ни свет ни заря гвардейцы выступили в сторону Амьена, куда подошло войско Артуа. Дождь и на амьенской земле лил не переставая. Герцог ехал верхом, плотно закутавшись в плащ. Он страшно не любил мокрое белье? И про себя ругался: «Зачем я только ввязался в эту авантюру. Какая мне выгода? Послушался этого нормандца. И тоже… Боже хорош. Ишь, защитничек веры, а сам натравливает на святого короля. А они, как малые дети, поддались на его слова. Вернуться, что ли… но нет. Неудобно! Дал слово».

– Ваше сиятельство! – раздался над ухом голос, – посмотрите вперед! Там кто-то нас ожидает.

Герцог приподнял капюшон. На дороге стояло несколько человек. Все они были военные, гвардейцы короля.

– Чего им надо? – в груди что-то дрогнуло. – Уж не арестовать ли меня собрались? Ну нет, я им так не дамся.

И он уже хотел дать команду к бою, но тот же голос подсказал:

– Может, узнаем, что им от нас нужно.

– Да, да, – обрадовался герцог.

– Что вам, мессиры, угодно? – громко спросил советник герцога.

– Я, граф де Буа, капитан королевских гвардейцев, хочу переговорить с мессиром герцогом де Артуа и сообщить ему некоторые сведения.

Герцог посмотрел на советника.

– Да, ваша светлость, думаю, вам следует с ним переговорить и узнать, что они хотят вам сообщить. А мы рядом.

Увидев, что герцог съехал с дороги, направляясь на пригорок, капитан пришпорил коня.

– Что же вы, мессир капитан, хотите мне сообщить? – спросил Артуа, подъехав к Роберту.

– Ваша светлость, ваш заговор раскрыт. Герцог Нормандский под арестом в Париже. Вы с войсками окружены. Желаете убедиться? Посмотрите! – и он указал на лес.

Из него выезжали гвардейцы.

– Оглянитесь назад! – приказал капитан.

И там герцог увидел гвардейцев.

– И что вы предлагаете?

– Повернуть назад и ждать повеление короля.

– Вы не собираетесь требовать мою шпагу?

– Шпага, ваша светлость, как и ваша честь пусть пока останутся при вас.

– Однако шутник вы, капитан.

Он стегнул коня и поскакал к своим. А вскоре запели трубы, заиграли рожки. То зазвучала команда повернуть назад. Эта команда выполнялась более радостно, чем первая. Кому хотелось проливать кровь за непонятные интересы?

Возвратившихся назад гвардейцев парижане встретили с недоумением:

– Чего они в такую погоду носятся, как ошалелые, взад– вперед. И охота им грязь топтать!

Но король встретил капитана совсем по-другому. Выслушав его короткий доклад, он вышел из-за стола, пожал ему руку и поцеловал в лоб. До Роберта никто не знал такой милости от короля.

Домой капитан возвращался на крыльях. Он ждал, что и дядя порадует его какой-нибудь приятной новостью. Но, к глубокой досаде племянника, дядя, занимавшийся поиском Агнессы, ничего хорошего не мог сообщить. К тому же приходские дела позвали его домой, и он стал собираться в путь.

Ну а женская часть парижанок, особенно которая была на выданье, узнав, какой милостью Роберт