- Нет, мы едем туда.

- Я так и подумала, - сказала женщина. - Их-то ведь не выпускают в город.

Девушки заказали по чашке кофе и по бутерброду и сели за столик у окна. Женщина исчезла за занавеской, отделявшей зал от кухни. Через некоторое время она вернулась, неся две чашки кофе и четыре огромных бутерброда.

- Простите, - сказала Штеффи. - Мы заказали только по одному бутерброду.

- Мне показалось, вы голодны, ответила женщина. - А если нет, отдайте два бутерброда кому-нибудь из этих несчастных в больнице. Я угощаю.

Она не взяла плату за заказ. Штеффи с Юдит съели два бутерброда, а еще два попросили завернуть. Пригодятся на обратном пути.

- Мы очень вам благодарны.

- Не за что. На здоровье.

- Вот видишь, - сказала Штеффи Юдит, садясь на велосипед. - Есть шведы, которые умеют сочувствовать.

Юдит кивнула.

- Да, добрая женщина.

Женщина из кафе объяснила, как доехать до маргретегердской школы. Школа находилась в центре города неподалеку от парка с живописными клумбами и фонтаном в виде обнаженной женской фигуры.

Это было трехэтажное здание из коричневого кирпича. Длинный фасад, обращенный к парку, выглядел мрачно из-за высоких темных окон. Школьный двор окружала низкая кованая ограда, перед ней - выше человеческого роста забор из колючей проволоки с табличкой:

ЗАКРЫТАЯ ЗОНА.

ВХОД ЗАПРЕЩЕН.

ШТРАФ - 100 КРОН

За колючей проволокой по школьному двору, усыпанному гравием, передвигалось несколько фигур в серой одежде. Еще какие-то люди стояли в тени двух высоких деревьев - другой растительности во дворе не было. Хотя на противоположной стороне улицы щеголяли красотой цветочные клумбы на фоне ухоженного паркового газона.

- Пойдем поближе, - предложила Штеффи - Спросим, как войти.

Они прошли вдоль забора и остановились напротив группы под деревьями. Это были пятеро мужчин. Все курили. Издалека они казались дряхлыми стариками, но, подойдя ближе, Штеффи увидела молодых парней, почти своих ровесников. Их лица были желтовато-бледными и худыми, движения медленными, словно мужчины экономили силы.

Один из парней увидел девушек и что-то крикнул. Штеффи не поняла, но Юдит приблизилась к забору из колючей проволоки и что-то сказала на идише. Парень ответил ей и улыбнулся. Во рту у него не было зубов.

- Что он говорит?

- Если мы раздобудем ему пачку американских сигарет, он обещает сделать для нас все что угодно.

- Спроси его, как нам войти. Или лучше спроси, не знает ли он что-нибудь о наших родных.

Юдит повернулась к парню и снова заговорила. Штеффи расслышала имена своего папы и родителей Юдит. Лицо парня стало серьезным. Он обратился к своим товарищам. Все заговорили разом, оживленно жестикулируя.

- Эти люди прибыли из Берген-Бельзена, - перевела Юдит. - Туда свозили узников из разных лагерей. Женщин и мужчин всегда держали отдельно, они говорят, что ничего не знают о женщинах. Даже о своих матерях и сестрах. Имя твоего отца им не знакомо, моего тоже. Но они спросят у других. Может, кто-то их встречал. Они предлагают нам вернуться сюда через час, они постараются что-нибудь узнать.

- Что происходит?

Высокая женщина в халате медсестры внезапно появилась около группы мужчин.

- Разве вам неизвестно, что тут закрытая зона? Надеюсь, вы не угощали их сладостями? Они этого не вынесут, их желудки повреждены. Девушки, вам нельзя здесь оставаться. Идите домой.

- Мы ищем родных, - объяснила Штеффи.

Она чувствовала, что вот-вот заплачет. Медсестра была такой строгой.

- Пожалуйста, позвольте нам войти!

Медсестра покачала головой.

- Мне нельзя никого впускать. Тут карантин. Многие тяжело больны.

- Мы приехали на велосипедах из самого Гётеборга, - сказала Штеффи.

Ее голос дрожал.

- Кого вы ищете?

- Моего папу, Антона Штайнера. Родителей Юдит и ее сестру. Их фамилия Либерман.

Медсестра достала блокнот и карандаш из кармана фартука.

- Вот. Напишите имена, я спрошу, тут ли они. «Антон Штайнер, - написала Штеффи. - Хаим Либерман, Ривка Либерман, Эдит Либерман».

Она протянула медсестре блокнот и карандаш через колючую проволоку.

- Спасибо.

- Подождите тут, - сказала медсестра. - Я скоро вернусь. Только ничего не давайте мальчикам. Все, что нужно, они получают.