сосед – твой рок, а кто жедо конца судьбой доволен?Слушай, надо же когда- тодушу отвести… И разомоборвать поток проклятий:свиньи! свиньи в огороде!

«Иль красавицею местной…»

Иль красавицею местнойбудь – средь бела дня звездою — потонув во взоре черномсобственном, и век однаты пребудешь даже в толпах,неподвижна и в движенье,словно молнией, своеюкрасотой поражена.

«Или будь вдовою – что же…»

Или будь вдовою – что жеделать? – в меру безутешной,скорби чин благопристойнособлюдая: слезных рекберега тверды – из взоралишь печаль течет незримо…Что на свете тяжелеепокрасневших вдовьих век?

«А ведь мы еще недавно…»

А ведь мы еще недавноу покойного гостили…Строгое его радушьепоходило… на закон.Был он стар, но прям и древнимбыл достоинством исполнени безмолвием – к безмолвьюпривыкал заранье он.

«Или к родственнице дальней…»

Или к родственнице дальнейподрядись сложить палати[20].От доходной работенкизаскорузли и разбухлируки у тебя. Но русскихслов армейское звучаньеты забыл так прочно ныне,что не понял бы команды.

«Быть работником отменным…»

Быть работником отменнымтрудно здесь – еще труднеебыть лентяем – длинной теньюдень ползет за ним. Молвойздесь пронизан всяк. И все же,как в любом краю, труднее,ах, всего трудней, батоно,просто быть самим собой.

«Лишь в Алмати в предрассветной…»

Лишь в Алмати в предрассветнойтьме я понял: по- грузинскипетухи кричат в Алматитак же, как в краю любом —их Господь затем и создал,чтоб по всей земле кричалина наречии грузинскомо Пришествии втором.

«Алматинские крестьяне…»

Алматинские крестьянетвердо верят в землю предков,прочно верят просто в почву,благодать для них вода,верят в небо, верят в горыи в платан священный верят,свят для них св. Георгийи Тамар для них свята.

«О рождении Гомера…»

О рождении Гомерасемь исчезнувших навекигородов доныне спорят.Но в укор чужой враждевсяк грузин святой царицеи воительнице всюдупоклоняться может: тайнопрах Тамар зарыт везде.

«Бог живет в горах – известно…»

Бог живет в горах – известно —и в большом нагорном небе.Из-за туч нагорных зоркоон взирает: вот долина,вот известные до мыслидуш держатели – людишки…Но, как благодать, огромнагнева Божьего лавина.

«Очертанья гор старинных…»

Очертанья гор старинных,лиц старинных очертанья,словно надпись на забытомязыке… Открыть секреточевидный не удастсядаже пылкому Рамазу…Мало ль на земле загадок,а отгадок вовсе нет.

«Поелику прочно связан…»

Поелику прочно связанвсяк грузин через обычайс историческою далью —памяти не утомив,может жить он средь преданийдревних, как в бетонном доме,и истории печальнойпредпочесть цветастый миф.

«С небесами селянина…»

С небесами селянинацепь очажная связует:на цепи – котел семейный,пар съедобный – над котлом…Цепь была той вертикалью,что Иакову приснилась,но зачах очаг, и все жеХРАМ грузина – отчий дом.

«С пышных гор, что к ночи солнце…»

С пышных гор, что к ночи солнцеспрятав, утром возвращают,злые дэвы не спускалисьв наши мирные места,рыжей Дали не видалив виноградниках окрестных,но от древнего платанатень священная густа.

«Ах, не вздумайте, батоно…»

Ах, не вздумайте, батоно,покупать домишко этот!Он хоть дешев – с дешевизныэтой вряд ли будет прок.Говорит вещунья наша,а уж ей-то можно верить:над землей, где дом построен,злобный тяготеет рок.

««Э! Никто в домишке этом…»

«Э! Никто в домишке этомне живет и жить не будет —коль очаг твой на заклятомместе – горек его дым».Но стоит домишко – садомодичавшим зарастает:надо ж где-то приютитьсянаконец и духам злым.

«Если же на галерее…»

Если же на галереепод лозою виноградной,где янтарной кукурузысвалена початков гроздь,средь чурчхел, рядком висящих,есть сосульки покороче,значит в доме есть ребенок —есть из будущего гость.

«Мы – заезжие профаны…»

Мы – заезжие профаны —на вино мы, как на небо,лишь мечтательно взираем —ничего не видно нам,но провидит кахетинецмного тайных тайн, когда онна вино глядит, как зодчий —на воздвигнутый им храм.

«Если кто-то умер в доме…»

Если кто-то умер в доме,целый год в стенах печальныхпеть нельзя застольных песен,напевать ли за работой:пусть покинувший жилищеслышит лишь, как дом родимыйежедневно, еженощноскорбь немая оглашает.

«Два бездомных пса при доме…»

Два бездомных пса при доме:Биби – словно пыль, приземист,клочковат, а в Муре гаснутдолговязые кровя.Биби млад и весел, Мурастар и грустен. Был и третийпес, да люди пристрелили,видно, в краже уловя.

«Дева в трауре прозрачном…»

Дева в трауре прозрачномвычурном и даже модном,как окутанное в вечерутро – вовсе б не смотретьна подчеркнутую смертностьплоти сумрачно прелестной…Да, тиран хвалил недаромвирши «Девушка и смерть».

«– Ненадежен ваш обычай…»

– Ненадежен ваш обычай:если пьешь за человека,что навек покинул землю,слившись телом с ней – звучнейдолжен быть трезвон бокалов,и тогда душа услышитпоминальный звон и речивсех, тоскующих по ней.

«Недосуг крестьянам здешним…»

Недосуг крестьянам здешнимждать ли светопреставленья,чаять ли земного рая —знают здесь из рода в род:принесут плоды деревья,и лоза – веселья грозди,и обкатанные камнис гор Инцоба принесет.

«Всяк грузин наполовину…»

Всяк грузин наполовинусостоит из речи яркой —не одни голосовыесвязки, не язык один —говорят глаза и плечи,поза каждая, осанка,а без рук красноречивыхнем бы сделался грузин.

«Эта речь – сама горячность…»

Эта речь – сама горячностьсолнечная (смысл вторичен)и нарочитою, есливозомнишь ее, взгляни,как в запястьях перекатов,в мощных венах горных речекнегасимым пульсом бьетсяголубая кровь страны.

«А в устах прекрасных женщин…»

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату