над ними.

— Могу спуститься пониже, — предложило оно.

— Валяй! — сказал Колен.

И облако окутало их. Внутри него было тепло и пахло корицей с сахаром.

— Нас теперь не видно! — сказал Колен. — Но мы их видим!..

— Облако все же довольно прозрачное, — сказала Хлоя. — Не обольщайтесь!

— Неважно, так все же чувствуешь себя лучше, — сказал Колен. — Что будем делать?

— Всего лишь гулять… Вам не будет скучно?

— Тогда говорите мне какие-нибудь слова…

— Я не знаю настолько хороших слов, — сказала Хлоя. — Но можно поглядеть витрины. Вот хоть эту!.. Как интересно!

В витрине красивая женщина лежала на пружинном матрасе. Она была обнажена по пояс, и электрический прибор белыми шелковистыми щетками массировал ей грудь снизу вверх. Надпись гласила: «Берегите вашу обувь, пользуйтесь только гуталином „Антипод преподобного Шарля“.

— Хорошая мысль, — сказала Хлоя.

— Причем тут это! — сказал Колен. — А массаж куда приятней, когда его делают рукой.

Хлоя покраснела.

— Не говорите таких вещей. Я не люблю ребят, которые говорят всякие гадости девушкам.

— Я в отчаянии… Я не хотел…

У Колена и в самом деле был такой отчаянный вид, что она улыбнулась и даже слегка потрясла его за руку, чтобы показать, что не сердится.

В другой витрине толстяк в фартуке мясника резал младенцев. Это была наглядная пропаганда общественной благотворительности.

— Вот на что уходят деньги, — сказал Колен. — Убирать все это каждый вечер стоит, наверно, очень дорого.

— Но ведь младенцы ненастоящие! — с тревогой сказала Хлоя.

— Как знать? В общественных благотворительных заведениях младенцев навалом… — сказал Колен.

— Мне это не нравится, — сказала Хлоя. — Прежде таких ужасных витрин не было. Я не считаю, что это шаг вперед.

— Не важно, — сказал Колен. — Это ведь действует только на тех, кто и без того верит в подобные глупости.

— А это что такое? — спросила Хлоя.

В витрине было выставлено гладкое, круглое, как шар, брюхо на колесах с резиновыми шинами. А под ним надпись: «И на вашем не будет складок, если вы его погладите Электрическим Утюгом».

— Да ведь я его знаю!.. — воскликнул Колен. — Это брюхо Сержа, моего бывшего повара! Как оно здесь очутилось?

— Какая разница, — сказала Хлоя. — Стоит ли горячиться из-за этого живота? К тому же он такой огромный…

— Но Серж так хорошо готовил!..

— Пошли отсюда, — сказала Хлоя. — Я не хочу больше смотреть витрины. Мне это не нравится.

— Что же мы будем делать? — спросил Колен. — Может, выпьем где-нибудь чаю?

— О!.. Сейчас не время… и вообще, я это не очень люблю.

Колен вздохнул с таким облегчением, что подтяжки его затрещали.

— Что это за звук?

— Я наступил на сухую ветку, — покраснев, объяснил Колен.

— Не пойти ли нам погулять в Булонский лес? — предложила Хлоя. Колен с восторгом посмотрел на нее.

— Отличная мысль! Там сейчас никого нет. — Хлоя покраснела.

— Я не из-за этого. К тому же, — добавила она мстительно, — мы будем ходить только по главным аллеям, чтобы не промочить ноги.

Она взяла его под руку, и он слегка прижал к себе ее локоть.

— Пойдем по подземному переходу, — сказал он.

Вдоль всего перехода с обеих сторон тянулись огромные вольеры, где Городские Уборщики держали запасных голубей для Скверов и Памятников. Там находились также питомники для воробьев и питомников для воробушков. Люди избегали пользоваться этим переходом, потому что все эти птицы махали крыльями, и от этого возникал невероятный сквозняк, вздымавший белые и сизые перышки.

— Они что, вообще никогда не перестают трепыхаться? — спросила Хлоя, надвигая на лоб меховую шапочку, чтобы ее не унес ветер.