– Меня не напугают изменники в моем королевстве.

Обведя взглядом арестованных, Габриэль не смог найти своего раненого отца.

– Джейкоб, где де Сильва?

– На помосте с двумя солдатами и лекарем. – Еврей попытался спрятать улыбку, но не смог. – Мы нашли Бланку и Фернана сидящими на нем. – Он повернулся к Аде. – С тобой все хорошо?

– Я жива, – выдавила она. Габриэлю нужно было отвести ее в безопасное место и заняться ее ранами. – Судья, который рассматривал мое дело, у де Сильвы в кармане.

– Нет, этот судья в тюрьме. – Молодая аристократка с темными волосами и безупречной кожей вышла вперед из-за шеренги солдат и заняла свое место между Джейкобом и королем. – Я не люблю, когда мне не подчиняются, – сказала она.

– Это ее сиятельство, – прошептала Ада.

Недовольство знатной дамы исходило от нее ледяными волнами.

– Эта женщина, Ада из Кейворта, должна быть освобождена ото всех обвинений и возвращена под мою опеку. То, что ее заставили сражаться за жизнь, как животное в загоне для травли, возмутительно. – Она подошла к Аде и наклонила голову. – Я довольна, что вы справились. Мои извинения, сеньора.

Слово «сеньора» повисло в воздухе. До этого Джейкоб стоял высокий, преисполненный важности, но теперь он рассматривал мыски своих сапог. Да, Ада – замужняя женщина. Она вышла замуж за Габриэля де Маркеду, раба, незаконнорожденного, изо всех сил старающегося найти лучший путь. И донья Вальдедрона публично признала это.

Ада сжала руку Габриэля. Ее лицо светилось улыбкой, так похожей на ту улыбку безмятежности, которую он увидел на ее лице вначале. Но эта улыбка была естественной, ничем не затуманенной. Улыбка для него.

Но внезапно два солдата растащили их. Ада споткнулась. Джейкоб удержал ее от падения, но она вывернулась из его рук с пылающими глазами.

– Что вы делаете! Не его! Джейкоб, скажи им!

Джейкоб смотрел на Габриэля:

– Я приказал арестовать всех членов семьи де Сильва. В том числе Габриэля.

– Нет! – Другая пара королевских стражников схватила Аду. Она зашипела от боли, но не сдалась. – Отпустите меня!

– Пожалуйста, я не буду сопротивляться. Только отпустите ее. – Габриэль стоял неподвижно, его руки безвольно висели в крепких руках солдат, но внутри он кипел. – Inglesa! Перестань! Ты только разбередишь свою рану.

– Какую рану?

Джейкоб бросился к ней и осторожно повернул. Ее платье было залито кровью.

– Святые угодники! Где доктор?

– Отпусти его, Джейкоб, – сказала Ада. – Он не один из них. Даже в тех свитках они сомневались, могут ли рассчитывать, что он выполнит их приказ. Ты читал это. Так же как и я. Не настаивай, не надо думать о нем самое худшее.

Ее слова поразили Габриэля до глубины души, ему захотелось броситься к ней. Она всегда доверяла ему. Она верила, что жестокость была частью его старой жизни, и так же считали люди, стоявшие рядом с ними. Он не был убийцей. Даже тем, что он сохранил жизнь де Сильве, он доказал это.

Ада вдруг повисла на Джейкобе и соскользнула на землю. Габриэль бросился к ней, но солдаты удержали его.

– Джейкоб, ты должен отвезти ее в мой дворец, – сказала графиня, опустившись на колени.

Лицо Ады стало болезненно-бледным.

– Нет! Я не уйду без моего мужа!

– Миледи! Пожалуйста, миледи, – воскликнул Габриэль. – Позвольте мне поговорить с ней.

Донья Вальдедрона посмотрела на стражников и кивнула. Они держали мечи направленными в его спину, но позволили ему подойти к жене. Габриэль повел плечами, встал рядом с Адой и взял в руки ее холодную и дрожащую руку.

– Иди с ними, mi ama, – прошептал он, ласково стирая дорожки слез с ее лица. – Теперь со мной будут обращаться справедливо. Ты знаешь это.

Огромные синие глаза уставились в какую-то точку за его плечом.

– Ада? Ада, ответь мне.

– Пачеко, – прошептала она. – Шах и мат.

Габриэль окаменел. Он это знал. Пачеко ускользнул.

Выживет Ада или нет, умрет ли Габриэль в наказание за давнюю смерть Санчо – ничто это не имело значения для де Сильвы.

Ему нужен был только отвлекающий маневр.

Габриэль посмотрел в глаза Ады и моргнул. Она незаметно сунула ему в руку кинжал. Он поцеловал ее в лоб со всей своей странной и прекрасной любовью.

– Время закончить это, – сказал он, вскочил на ноги и резко повернулся к королю лицом.

Альфонсо и его придворные изумленно открыли рты, их вытаращенные глаза были прикованы к обнаженному кинжалу. Габриэль двигался быстрее, чем их испуганные мысли. Он бросился мимо них к укрытию Пачеко. С мечом на изготовку, доминиканец стоял всего в нескольких шагах от Альфонсо, на лице его было отчаяние.

– Брось меч!

Пачеко рассмеялся безумным смехом. Джейкоб схватил графиню и закрыл ее своим телом. Вооруженные стражники сомкнулись вокруг короля.

– Ты самый слабый и безвольный из всех изменников, Габриэль, – прорычал Пачеко. – Ты не смог убить ни своего отца, ни короля. Неужели ты все еще надеешься на искупление? Я знаю правду, а ты слишком невежествен, чтобы понять.

Габриэль осторожно обошел его. Он двигался спиной к собравшимся, постоянно держась между Пачеко и королем.

– И что же это за правда?

– Бог не хочет, чтобы такие люди, как мы, были с ним. Нам лучше богатеть здесь. – Он кивнул на помост, где доктор все еще занимался страшной раной де Сильвы. – Ты лишил этого шанса нас обоих.

– Тебе надо было подумать об этом до того, как решил угрожать Аде.

– Она не может жить без опиума. Ты должен был потерпеть неудачу с ней, как и со всем остальным!

– Этого не случилось. И не случится. А теперь опусти оружие.

Пачеко нанес удар. Его меч зацепил кинжал Габриэля и выбил его. Проворный и решительный, предатель бросился на короля Альфонсо, но Габриэль его опередил. Графиня закричала. Живот Габриэля пронзила боль, там, где меч Пачеко вонзился под ребра.

Ада завизжала:

– Помогите ему!

Он, шатаясь, отступил, невидимые руки поддержали его, когда он начал падать. Полдюжины человек бросились на Пачеко. Разъяренные крики доминиканца вдруг умолкли.

Голос Альфонсо прогремел над потрясенными людьми, требуя доктора:

– Преданность этого человека больше не обсуждается. Это ясно? А теперь помогите ему!

У Габриэля совсем не осталось сил. Он упал. Мир завертелся вихрем разных цветов, словно он открыл глаза под водой.

Но потом перед ним появилось лицо Ады. Оно было залито слезами.

– Габриэль!

– Mi inglesa.

Он хотел поцеловать ее, но она показалась вдруг так далеко, ее лицо было где-то в конце длинного туннеля. Он мертв?

– Останься со мной, – прошептала она. – Доктор уже идет.