чуть дымится, но Крейтон тут же выбрасывает пустой магазин и вставляет новый. Прах могадорцев лежит кучами и густо висит в воздухе. Мы с Эллой стоим позади Крейтона. Его пистолет поднят, палец лежит на спусковом крючке. С лестницы появляется могадорец с пушкой, но Крейтон стреляет первым, разрывая его надвое и отбрасывая назад. Могадорец обращается в пепел, еще не врезавшись в стену. На площадку выпрыгивает еще один, с таким же оружием, которое внизу пронзило мне плечо, но Крейтон уничтожает неприятеля, пока тот еще не успевает выпустить убийственный луч.

— Так, теперь им известно, где мы! — кричит Крейтон и несется вниз по лестнице, я даже не успеваю предложить спустить нас всех через окно телекинезом. Мы с Эллой бежим следом, по-прежнему держась за руки. После второго витка лестницы Крейтон останавливается и прижимает к глазам пальцы.

— У меня все глаза засыпало пеплом. Я ничего не вижу, — говорит он. — Марина, веди нас. Если что-то увидишь, кричи и сразу отпрыгивай в сторону.

Я держу Ларец под левой рукой, Элла идет посередине, держа за руки меня и Крейтона. Мы спускаемся, и едва я вывожу их через взломанную дубовую дверь, как башня над нами взрывается.

Я кричу и ныряю на пол, таща за собой Эллу. Крейтон инстинктивно начинает стрелять. Автомат строчит, выпуская восемь — десять пуль в секунду, и я вижу, как падает целая группа могадорцев. Крейтон прекращает стрелять.

— Марина? — спрашивает он, не видя меня и показывая головой вперед.

Я смотрю в коридор, в котором густо висит пепел.

— По-моему, чисто, — отвечаю я, и в ту же секунду, когда эти слова слетают с моих губ, из проема в стене коридора выскакивает могадорец и выстреливает в нас каким-то белым пылающим метеором, таким ярким, что на него невозможно смотреть. Мы успеваем упасть, и белая смерть проносится мимо. Крейтон тут же поднимает автомат и сразу убивает могадорца, осыпав его градом пуль.

Я веду нас вперед. Не знаю, сколько Крейтон убил могадорцев, но мы по самые щиколотки проваливаемся в их пепел. Мы делаем короткую остановку на ступеньках. Свет, падающий из окон, рассеивает пепел, и у Крейтона прочистились глаза. Он выступает вперед и останавливается у самого угла, крепко держа автомат у груди. Когда мы обогнем угол, нам останется пройти до выхода эти ступеньки, короткий коридор, заднюю часть нефа и главный вестибюль. Крейтон делает глубокий вдох, чуть наклоняет голову и выскакивает за угол, выставив вперед дуло автомата и готовый стрелять. Но стрелять не в кого.

— Пошли, — коротко бросает он.

Мы следуем за ним, а он ведет нас через заднюю часть церковного нефа, всю покрытую копотью от пожара. Я на мгновение вижу тело Аделины, которое вдали кажется таким маленьким. При виде ее к сердцу подступает боль. «Будь храброй, Марина», — отдаются во мне ее слова.

Внешнюю стену церкви справа от нас сотрясает взрыв. На нас летят камни, и я инстинктивно поднимаю руку, отводя их от Эллы и от себя. Но Крейтону очень сильно досталось, его швыряет об стену, и он со стоном падает. Автомат вылетает у него из рук, а в образовавшийся проем в стене входит могадорец с пушкой в руках. Одним плавным действием я силой ума отбрасываю его, притягиваю к себе автомат и нажимаю на спусковой крючок. Отдача гораздо сильнее, чем я ожидала, и я чуть не роняю автомат. Но я удерживаю его и стреляю в могадорца, пока он не обращается в прах.

— Держи, — говорю я, протягивая автомат Элле. И по тому, как ловко она его берет, я понимаю, что оружие ей не в диковину.

Я спешу к Крейтону. У него сломана рука, из ран на лбу и лице льется кровь. Но глаза открыты и осмысленны. Я беру ладонями его кисть и закрываю глаза. Ледяной холод медленно ползет по мне и переходит на Крейтона. Я вижу, как у него под кожей двигаются кости на сломанной руке, как на лице затягиваются и исчезают раны. Его грудь с такой частотой поднимается и опадает, что его легкие, кажется, готовы лопнуть. Но потом дыхание успокаивается. Он садится и легко двигает рукой.

— Хорошая работа, — говорит он.

Он забирает у Эллы автомат, и мы выбираемся через пролом в стене на внутреннюю площадь монастыря. Я никого не вижу, и мы с Эллой выбегаем за железные ворота, а Крейтон водит автоматом в разные стороны в поисках противника. За левым плечом Крейтона я замечаю красную вспышку на крыше собора. Выпушенная ракета с громким ревом мчится по направлению к Крейтону. Я впериваюсь взглядом в нос ракеты и концентрируюсь с такой силой, как никогда прежде. Мне в последний момент удается немного сбить ракету с курса. Она пролетает мимо Крейтона и взрывается, ударив в склон горы. Крейтон выбегает из ворот с автоматом наизготовку и быстро оглядывается вокруг себя.

Он качает головой. Сзади слышно, как с треском распахиваются двери церкви.

— Его нет, — говорит Крейтон. Но не успевает он повернуться, чтобы открыть огонь, как воздух прорезает визг колес. Пластиковый тент, под которым скрывался пикап, слетает, и он юзом срывается с места. За рулем с безумными глазами сидит Гектор. Подъехав к нам, он бьет по тормозам. Пикап резко останавливается. Гектор тянется и открывает пассажирскую дверь. Я бросаю Ларец на сиденье рядом с Гектором, и мы с Эллой запрыгиваем в машину. Крейтон остается снаружи, пока не выпускает весь магазин по могадорцам, выбегающим из дверей церкви. Несколько падают, но их слишком много, чтобы всех перестрелять. Крейтон прыгает в машину и захлопывает дверь. Колеса вгрызаются в булыжник. Слышен звук еще одной подлетающей ракеты, но колеса наконец схватываются с мостовой, и мы мчимся по Кале Принсипаль.

— Я люблю тебя, Гектор, — говорю я. Я просто не могу удержаться: При виде его за рулем меня переполняет теплое чувство.

— Я тоже тебя люблю, Марина. Я тебе всегда говорил: держись Гектора Рикардо — он о тебе позаботится.

— Я никогда в тебе не сомневалась, — отвечаю я. И это неправда: сегодня утром я в нем усомнилась.

Мы доезжаем до подножия горы и минуем знаки, обозначающие границу городка.

Я оборачиваюсь и смотрю в заднее стекло на быстро удаляющуюся Санта-Терезу. Я знаю, что вижу ее в последний раз. И хотя я много лет так хотела отсюда уехать, теперь это место стало для меня святым, потому что здесь нашла упокоение Аделина. Скоро городок пропадает из вида. И уходит в прошлое.

— Спасибо, сеньорита Марина, — говорит Гектор.

— За что?

— Я знаю, что это ты вылечила мою дорогую маму. Она мне сказала, что это была ты, ее ангел. Я никогда не смогу тебя за это отблагодарить.

— Я была счастлива помочь. А ты уже отблагодарил, Гектор.

Он качает головой:

— Еще нет. Но точно постараюсь.

Крейтон перезаряжает оба магазина и проверяет свой арсенал, а Гектор ведет машину по опасному серпантину. Мы подпрыгиваем, кренимся и скользим на крутых поворотах. Но, несмотря на всю нашу скорость, уже скоро вдалеке появляется караван машин.

— Не обращай на них внимания, — говорит Крейтон. — Только довези нас до озера.

Хотя пикап несется на полной скорости, караван сокращает разрыв. Через десять минут прямо над нами пролетает сноп огня и взрывается впереди пикапа. Гектор инстинктивно пригибается.

— Боже мой! — говорит он.

Крейтон поворачивается, выбивает прикладом заднее стекло и стреляет. Передняя машина конвоя переворачивается, и мы все радостно кричим.

— Теперь они намного отстанут, — говорит Крейтон, быстро перезаряжая магазин.

И они отстают, но только на несколько минут. Дорога становится еще опаснее, уходя серпантином круто вниз, и преследователи нас нагоняют. Гектор что-то бормочет на каждом повороте, до отказа вдавливая в пол педаль газа, задние колеса опасно заносит над самой пропастью.

— Осторожно, Гектор, — говорит Крейтон. — Не убей нас, пока мы не доедем до места. По крайней мере, дай нам шанс.

— У Гектора все под контролем, — отвечает Гектор, никак не успокаивая этим Крейтона, который сидит, до белых костяшек вцепившись в подголовник перед собой.

Единственное преимущество — это постоянные повороты, которые не позволяют могадорцам стрелять