Он склонился над манускриптом Джеба, вгляделся, щурясь, в странные значки, то ли руны, то ли иероглифы… Сам свиток – из тонкой, но прочной коры, которая заменяла тут пергамент и бумагу; такие свитки встречались ему в жилище шир-до и в комнате. Где заседали старейшие. Но в этом, кроме непонятных букв, были еще и рисунки; – что-то вроде чертежей затейливых многоярусных лабиринтов. Дарт ткнул в один из них.

– Что такое? План?

– План, – подтвердил Джеб. – Той дыры, где Чоге подпалило шкуру. Верхний уровень… Сорок, фря, коридоров, и в каждом – или туман, или дождик, или сторожевые бхо… Ниже – еще хуже. Тупики, колодцы- трясунчики да огненные бичи… Или твоей одежке и бич не страшен? Легко быть маргаром, ежели так!

– Не уверен насчет бичей, – признался Дарт и кивнул Голему. – Ну, друг мой, пора, спускайся! Однако без торопливости. Увидишь что любопытное, остановись и жди. А если наткнешься на неприятности, стреляй.

Он произнес это на анхабском и подмигнул разинувшему рот Джебу:

–Древний язык, брат, очень древний. Маргарское наречие, понятное для бхо… Потому мы с ним и договорились.

Голем зашагал к дыре бодрой иноходью, слегка подпрыгивая и раскачиваясь. В минувшие дни, еще в период тренировок в Камелоте, Дарт обучил его всем лошадиным аллюрам – шаг, рысь, галоп, карьер и прочие тонкости, которые были доступны четы-рехногому иразу. Со временем Голем их усовершенствовал, так что походка в какой-то степени могла отражать его настроение – ибо он имел определенный нрав и некие свойства, подобные движениям души. Иноходь, в частности, означала, что он доволен и приступает к заданию с энтузиазмом.

–Такую тушу веревки не выдержит – сказал Глинт, боязливо отступая в сторону. – Такого не выдержат десять веревок. Такому надо…

– Ничего ему не надо, – Дарт тоже отодвинулся от зиявшего в земле колодца. – Вылез ведь он наверх? Вылез! Ну, так же и спустится.

– Верно, клянусь ногой Крибы! – Птоз разогнул спину и вытер вспотевший лоб. – Спустится! А коль расшибется, так невелика потеря.

Голем развернулся тылом к дыре, перешагнул через каменный барьер, доходивший людям до пояса, уперся в него лапами и начал медленно опускаться, задирая ноги и скользя подошвами по камню. Через мгновение он повис на вытянутых передних конечностях, прижав к стене четыре нижних: пару – на уровне плеч, другую – напротив пояса; затем что-то чмокнуло, мощные лапы расслабились и исчезли за краем колодца. Теперь ираза поддерживали лишь вакуумные присоски, но в этом мире не нашлось бы сил, чтоб оторвать его от стены – тем более что тоннель был гладок и весьма широк. В него смогли бы нырнуть еще четыре Голема.

Быстро перебирая ногами, ираз скрылся в темноте.

– Резвый, фря! – Джеб сплюнул в колодец. – Видать, в родное место попал. – Он повернулся к Дарту. – Теперь твоя, брат, очередь! Хлебнуть желаешь?

– Когда вылезу. – Дарт опустил щиток, обмотал веревку вокруг левого кулака и поднялся на барьер. Небо над ним было глубоким, лазоревым, бездонным; внизу, в долине – никакого движения: воинство чешуйчатых исчезло в ущельях, и лишь над местом вчерашней схватки клубился очистительный туман;

Время будто остановилось, испросив секундную передышку; ветер стих, синее солнце замерло над головой, лица тьяни, маргаров и стражей были торжественны и неподвижны, и только в глазах Нерис, занавешенных ресницами, читался вопрос: вернешься?.. Вернешься ко мне, маргар?..

– Ну, храни тебя Элейхо, – вымолвил Джеб и махнул Птозу: – Давай, брат, навались! Крути!

Плавно спускаясь в непроницаемую тьму, Дарт уносил с собой воспоминание о взгляде Нерис.

Желтое время, легкое время… Он мог удержаться одной рукой и висел сейчас на веревке, медленно поворачиваясь и осматривая гладкие серые стены, которые с каждым мгновением темнели, будто их растворял окружающий сумрак. Само собой, нужды в веревке не имелось – он мог бы опуститься вниз, используя двигатель скафандра или сев на плечи Го-лему. Но это было бы, пожалуй, слишком! Необъяснимое чудо для окружающих – полет на огненной стреле! Нерис, возможно, не удивилась бы, но что подумали б люди Ренхо и тьяни? К тому же Дарт не хотел, чтобы у троицы маргаров возникло чувство бесполезности и собственной никчемности. Пусть думают, что их помощь необходима; пусть Джеб разглядывает свиток, Птоз вращает рукоять, а Глинт дает советы им обоим.

Птоз опускал его неторопливо и плавно. Круглое светлое; отверстие вверху постепенно сжималось, превращалось в кружок, затем – в едва заметную точку, от которой расходились трепещущие слабые лучи, Дарт включил нашлемный прожектор, направил его в колодец, высветив серую тушу Голема – тот, перебирая лапами, полз где-то внизу, уже на приличном расстоянии. Шахта, пробитая дисперсором, была довольно глубокой, всотню-полторы человеческого роста; он находился сейчас посередине, а его помощник – у самого дна, примерно там, откуда ударили молнии. Энергетический выброс, сгубивший Марианну, был чрезвычайно силен, а значит, имелось породившее его устройство – может быть, не до конца разрушенное дисперсором. «Что-то могло сохраниться», – подумал Дарт и вымолвил:

– Притормози, мон гap. Есть новости?

– Вижу отверстие, хозяин. За ним – сферическая камера. Размером втрое больше диаметра тоннеля. Само отверстие – овальное, края сглажены, камень оплавлен, но не так, как под лучом дисперсора. Температура была выше. Произвести анализ?

– Сделай милость, – откликнулся Дарт, неторопливо опускаясь в полумрак колодца. Через мгновение Голем доложил:

– Температура была выше на сорок два процента, чем при молекулярном распаде, шевалье.

– Причины? Аннигиляция?

– Нет. Выброс разреженной горячей плазмы, мой капитан. Аналоги: шаровая молния, звездный протуберанец, выхлоп планетарных ионных двигателей – их применяли в эпоху Раннего Плодоношения, а также…

– Хватит. Состав атмосферы?

– Обычный. Вредные примеси отсутствуют, сагиб. Несколько повышена концентрация окиси кремния. Пыль.

«Никаких следов ядовитого тумана», – отметил Дарт и приказал:

– Жди меня, приятель. Включи прожекторы, осмотри и позондируй камеру за овальным отверстием, но вниз не спускайся. Проверь, нет ли там силовых экранов, излучателей или опасных веществ. Проверь на биологическую активность.

– Слушаюсь, мой лорд. – Ираз смолк, но через секунду отозвался снова: – Ничего не обнаружено. Никакой активности. Стены – оплавленный гранит, воздух – нормальный. Дно сферической полости плоское, и в нем еще одно отверстие, примерно треугольной формы. Края тоже оплавлены. В стене – ниша.

«Странно, – подумал Дарт. – Эта сферическая камера была сооружением Ушедших, и от нее, если верить полученной им информации, должны расходиться коридоры верхнего яруса – с туманом, ливнями жгучего субстрата, замкнутыми галереями и колодцами-трясунчиками. И там должна быть плазменная пушка! Та, что выбросила молнии… Пушка или некий детектор, который уловил дисперсионный луч и подал команду стрелять. Впрочем, этот механизм уничтожен при выбросе энергии… наверняка уничтожен… Сгорел! А все остальное должно остаться. Лабиринт, ловушки, фантомы, капканы, сторожевые бхо… Но где