себе, и 'коняга' рухнула - лишь пыль к небу!'.

Для Бородина, как и для других диссидентов, советский период русской истории - провал, пустое место, а из слепой безбрежной людской массы - провидцы только он да еще немного таких же. 'Тщетно А. И. Солженицын призывал жить не по лжи. Люди научились жить по 'не вере'. Причем все - от колхозника до члена Политбюро... На фоне многомиллионного 'нового советского народа' мы и нам подобные были выродки, уроды. Потому что нормальный советский человек по поводу своего неверия не рефлексирует'. О Солженицыне мне говорить страшно: объявил же в печати Бородин вместе с другими 'узниками ГУЛАГа', что противников Александра Исаевича 'ждет преисподняя' ('Русский вестник', 2003, № 28). Видимо, ждет то же самое и тех, кто считает фальшью его призыв 'жить не по лжи'. Висит угроза и над такими критиками его книги 'Двести лет вместе', как М. Назаров и М. Дунаев, которые по радио 'Радонеж' назвали автора этой книги 'духовно незрелым', не сказавшим ни слова о главном - о пропасти между христианством и талмудистским иудейством. Я не думаю, что этот хитрован не ведает об этой пропасти, он умалчивает о ней, чтобы парализовать наше сопротивление еврейскому игу, - ибо, когда это и где было, чтобы за один стол 'равноправного разговора' садились победители и побежденные, насильник и их жертва?

Бородин не принимает названия 'русский патриот', именуя себя 'просто русским', но не тем, конечно, 'просто русским' - из числа презираемых им десятков миллионов, живущих по 'не вере'. Особая тема - участие его в подпольной организации ВСХСОН (Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа) - с программой вооруженного свержения советского строя. Материал скорее для историков политического подполья, во многом романтического - деятельность этого кружка идеологически была замкнута на радикальном антисоветизме. Но было тогда, в 60-х годах, и другое в 'русском движении' - 'молодогвардейство', бегло упоминаемое Бородиным, но на котором подробно останавливается диссидент А. Янов в своей известной русофобской книге 'Русская идея и 2000 год'. Вынужден привести из этой книги цитаты, касающиеся меня. Это необходимо для уточнения сути дела. Речь идет о моей статье 'Просвещенное мещанство' ('Молодая гвардия', 1968, № 4). 'Лобанов... переносит центр мировой драмы из сферы борьбы социализма и капитализма в метафизическую сферу противостояния 'духов'... предсказывает он, что в грядущем смертельном конфликте 'рано или поздно столкнутся между собой эти две непримиримые силы', названные им 'нравственной самобытностью' и 'американизмом духа'... В отличие от ВСХСОНа, Лобанов верит в потенциал советского режима'.

Это говорится о тех 60-х годах, когда группа 'русских мальчиков' (по Бородину) из ВСХСОНа помышляла только об одном - вооруженном свержении советской власти, а между тем в самой атмосфере того времени уже скапливалась та угроза американизма, которая ныне стала мировой реальностью в качестве палача народов. А ведь единственной силой в мире, противостоявшей американской агрессии, обуздывавшей ее, был столь ненавистный Бородину и его диссидентским друзьям 'монстр' - Советский Союз.

Бородин выдает себя и буквально еще несколько человек за тех прозорливцев, кто ни в чем не ошибался и кто держался 'спасительного' для России курса. Но есть и другие мнения на сей счет. Например, Татьяна Глушкова писала в журнале 'Молодая гвардия' в 1995 году: 'Поведение Солженицына (как и поведение Сахарова или Шафаревича, Леонида Бородина и прочих антисоветских диссидентов, обласканных Западом), без сомнения, разительно отличалось от поведения М. Лобанова и других русских писателей, критичных к советской власти, но не опускавшихся до апелляции к лжесвободному миру, до сотрудничества, соратничества с ярыми, безусловными врагами своего Отечества. Не искавших ни 'понимания', ни поддержки, ни славы на исстари ощеренном против России Западе. Не принявших ни единого сребреника из чужеземных, из заморских рук в качестве гонорара за свой русский патриотизм.

Я полагаю, что помимо непосредственного чувства, которое удерживало или отталкивало этих людей от - столь льстившего Солженицыну и его близкой компании - западного, американо-германо-израильского сочувствия, литераторы типа М. Лобанова (позволю себе такое обобщение) обладали достаточным разумом, чтобы понимать: за действительный русский патриотизм на Западе не платят ни славой, ни долларами, ни учеными званиями, ни докторскими мантиями, ни почетными лауреатствами... Что именно невостребованность Западом может сделать честь русскому патриоту'.

И еще об одном. Бородин пишет, что в программе их подпольной организации, вообще среди их участников не было 'еврейского вопроса'. Иронично говорит он о русских патриотах, смелости которых хватает только на борьбу с еврейским засильем в русской культуре. Но ведь дело-то не просто в культуре, и вряд ли уместна тут ирония.

Хотелось бы спросить Бородина: довелось ли ему случайно видеть телепередачу с участием высокочтимого им героя его 'автобиографического повествования' Ильи Глазунова? (Передача 'Свобода слова'. НТВ, 13 февр. 2004 г.) Тогда достаточно было Глазунову высказаться положительно об истории России, ее прошлом, о русском народе, ныне оскорбляемом и унижаемом, о великой русской культуре, как на него злобной стаей набросились окружавшие его собеседники-евреи. Небезызвестный адвокат олигархов, всякого ворья Резник, телепират Познер, прочие - все они ополчились против художника с обвинениями - кто за его 'русский шовинизм', 'невежественность', кто за одно уже то, что он посмел говорить в этой компании о русском, кто за его обращение к прошлому, в котором тому же Познеру видится только рабство, перешедшее по наследству новому поколению русских. Осознав себя в ловушке, Глазунов обратился было к своему излюбленному доводу - русский тот, кто любит Россию, таковы его лучшие друзья-евреи, нацеливши при этом взгляд на стоявшего поблизости Иосифа Кобзона (портрет которого красуется в мастерской Ильи Сергеевича). Но тот сердито смотрел вытаращенными глазами и не спешил на помощь к 'русскому другу'. Не помогла и патетическая глазуновская речь о собрате по кисти, горячо любившем Россию 'величайшем (?) русском художнике' Левитане. В ответ на весь экран наползла физиономия Резника, слушавшего панегирик соплеменнику с ядовитой саркастической ухмылкой. Так вот, Леонид Бородин: существует ли еврейский вопрос в России? Или его нет, как не было во ВСХСОНе? Или вам ничто не говорит и то, что именно из этого племени, употребляя ваше слово, 'вылупились' гайдары-чубайсы с их ролью чумных бактерий в теле России. Впрочем, у Бородина свое мнение о происходящем в стране. Он, например, считает 'свидетельством начала изживания смуты' в нашей стране новое президентское правление в лице Путина, связывая его с 'феноменом Владислава'. В свою очередь с 'польским королевичем' Владиславом, которому присягнули русские люди 'по закону' в начале XVII века, связывается автором 'начало духовного возрождения'. Карамзин называл признавших Владислава 'изменниками', и даже те, которые искренне видели в этом признании возможность умиротворения, вскоре убедились в иллюзии, ибо началась еще большая смута в результате грабежа, насилия со стороны ляхов. И только огненные призывы патриарха Гермогена (которые Бородин называет гласом вопиющего в пустыне), пламенный патриотизм Минина и Пожарского стали основой возрождения Руси.

И уже в царствование Михаила Романова притязания Владислава на московский престол грозили новыми смутами. В 1618 году он отправился 'добывать Московское государство', осадил Москву, и даже когда по призыву Земского собора русские отстояли свою столицу от неприятеля и дело Владислава было проиграно, он продолжал сеять смуту, по его 'наущению' крымцы в 1633 году напали на русские земли. И только в 1644 году поляки признали карту с Владиславом битой, пытаясь за его отказ от царского трона сорвать с Московского государства сто тысяч рублей. Что же касается упоминаемой Бородиным 'смуты' наших дней, то странно думать, что неслыханные злодеяния, учиненные над народом, над страной 'реформами' можно прикрыть риторикой о новом 'деловитом' президенте, тем более, что этот президент сам называет себя 'наемным работником' (кого?) и всегда подчеркивает, что право грабителей, сам людоедский порядок в стране - неприкосновенны. И какое может быть 'изживание смуты', примирение между палачами и приговоренными к смерти?

Недалеко от Куликова поля есть село Себино (Тульская область). Здесь родилась в 1881 году блаженная Матронушка и жила до 1925 года, после ее перевезли в Москву, где скиталась и мыкалась по разным углам до блаженной кончины в 1952 году. Село это, видимо, мало кому известно из той массы верующих, которые в свое время обращались за молитвенной помощью и заступничеством на могилку блаженной Матронушки на Даниловом кладбище, а теперь текут к раке с ее святыми мощами в Покровский монастырь на Таганке в Москве. Если вы, приехав в Себино, выйдете из автобуса или машины у местной церкви и спросите у случайного прохожего, где жила Матронушка, то ответчик укажет на не далекий отсюда домик под красной крышей.