— Знаете?

Он кивнул.

— Кто? — одновременно спросили Рене и Ван Левен.

Рейс показал переплетенную в кожу рукопись у него в руках, оригинальную рукопись, над которой давным-давно трудился сам Альберто Сантьяго.

— Ответ на этот вопрос, — сказал он, — находится на страницах этой книги.

Рейс вернулся в хвостовой отсек маленького гидросамолета.

Они скоро прибудут обратно в Вилкафор. До этого момента он хотел дочитать рукопись до конца.

Ему хотелось получить ответы на очень многие вопросы. Например, когда Ренко заменил настоящего идола на поддельного и как загнал рап обратно в храм.

Но больше всего он хотел узнать одно — где находится настоящий идол.

Профессор уселся на свое сиденье. Он уже собирался открыть рукопись, когда заметил, что с его шеи свисает изумрудная подвеска Ренко, и взял его рукой. Он пробежал пальцами по мерцающим зеленым граням камня и подумал об отвратительном разбитом скелете прямо у входа в храм, с которого он утром снял кожаную висюльку.

Ренко...

Рейс моргнул, пытаясь не думать об этом. Он отпустил изумруд и собрался с мыслями. Затем он нашел пятнышко в рукописи на том месте, где он закончил читать:

Альберто Сантьяго только что спас от рап Лену, сестру Ренко. После этого Лена рассказала Ренко, что испанцы на рассвете доберутся до Вилкафора...

Ренко долго пристально смотрел на Лену.

— Рассвет, — он повторил ее слова.

Снаружи было темно, но через несколько часов настанет утро.

— Именно, — сказала Лена.

В тусклом свете костров в крепости я видел работу мысли на лице Ренко — его стремление спасти идола противоречило желанию помочь народу Вилкафора в момент крайней нужды.

Ренко посмотрел на другую сторону крепости.

— Бассарио, — резко сказал он.

Я повернулся и увидел, что Бассарио сидит скрестив ноги на полу темного коридора крепости спиной ко всем.

— Да, мудрый принц, — сказал преступник, не отрываясь от своего занятия.

— Как далеко ты продвинулся?

— Я почти закончил.

Ренко пошел к преступнику. Я последовал за ним.

Когда Ренко подошел, Бассарио повернулся. Рядом с ним на полу я увидел идола, наша священная миссия состояла в его защите. Затем Бассарио предложил Ренко что-то оценить.

Я замер, увидев этот предмет.

Я дважды моргнул и снова посмотрел, чтобы удостовериться, что глаза меня обманывают, но это было не так.

Прямо передо мной в руках Бассарио была точная копия идола.

Очевидно, что Ренко с самого начала все это задумал.

Я вспомнил нашу короткую остановку в городе Колко у каменоломни в самом начале нашего пути, где Ренко приобрел мешок Предметов с острыми краями. Я отчетливо вспомнил, что удивлялся тому, что мы тратим наше драгоценное время на собирание камней.

Теперь я понял зачем.

Ренко приобрел в каменоломне кучу камней, которые напоминали странный черно-малиновый камень, из которого был вырезан идол.

Он отдал эти камни преступнику Бассарио и поручил ему вырезать соответствующую оригиналу копию идола. С ее помощью он попробует обмануть Эрнандо.

Замысел был великолепен.

Я понял, зачем Бассарио во время нашего путешествия ускользал в уголок нашего лагеря и съеживался спиной к нам у маленького костра.

Он вырезал копию идола.

Следует заметить, что копия была по-настоящему замечательна. Рычащая пасть кошки, зубы, словно ножи. Все это было вырезано из самого блестящего черно-малинового камня.

Я мог лишь смотреть на фальшивого идола и удивляться, каким же мастером был преступник Бассарио.

— Сколько тебе до окончания? — Ренко осведомился у Бассарио. Когда Ренко заговорил, я заметил, что копия еще требовала нескольких завершающих штрихов вокруг кошачьего подбородка.

— Недолго, — ответил преступник. — Я закончу к рассвету.

— У тебя есть половина этого времени, — сказал Ренко, отвернувшись от Бассарио и глядя на группу выживших собравшуюся в крепости за его спиной.

Надежды почти не оставалось.

Перед ним был Вилкафор, старый, бесполезный и непрочный, и семь инкских воинов, которым посчастливилось оказаться в крепости, когда рапы напали в первый раз. Кроме воинов там были только испуганные старики, женщины и дети.

— Ренко, — прошептал я, — что мы будем делать?

Мой храбрый спутник, задумавшись, поджал губы. Затем он произнес:

— Мы собираемся раз и навсегда покончить со всеми страданиями.

Пока Бассарио лихорадочно заканчивал копию идола, Ренко начал собирать выживших жителей Вилкафора.

— Слушайте, — сказал он, когда они тесным кольцом собрались вокруг него, — на рассвете здесь будут пожиратели золота. По моим расчетам у нас остается меньше двух часов для подготовки к их прибытию.

Женщины, дети и пожилые родственники, под руководством моей сестры вы спуститесь в куэнко и удалитесь от деревни как можно дальше.

— Воины, — он повернулся к семерым оставшимся в живых воинам. — Вы пойдете со мной в храм, о котором говорил Вилкафор. Если рапы пришли оттуда, то нам надо просто вернуть их обратно. Мы заманим их в храм с помощи песни мокрого идола и снова закроем их внутри. Ступайте и соберите все оружие, которое сумеете раздобыть.

Воины заторопились.

— Лена, — сказал Ренко.

— Да, брат? — Рядом с ним появилась его прекрасная сестра. Когда она пришла, то улыбнулась мне, ее глаза светились.

— Мне нужно, чтобы ты нашла самый большой сосуд, — сказал Ренко. — Наполни его дождевой водой.

— Будет сделано, — Лена поспешила прочь.

— А если Эрнандо появится, когда мы будем заняты возвращение рап в их логово? — спросил я у Ренко.

Ренко ответил:

— По словам моей сестры он преследует нас со следопытами чанка, то появившись здесь, он сразу узнает, в каком направлении мы ушли. Верьте мне, добрый Альберто, я принимал во внимание такое развитие событий. Когда он меня найдет, то найдет и идола... и даю слово, что отдам ему его.

— Эрнандо — холодный бессердечный человек, — сказал я, — жестокий и беспощадный. Вам не следует полагаться на его честность. Он непременно убьет вас, едва вы отдадите ему идола.

— Я знаю.

— Тогда почему...

— Что есть большее благо, друг мой? — тихо спросил Ренко. Его лицо было добрым, а его голос спокойным. — Я останусь в живых, а Эрнандо получит идола моего народа? Или я умру, а он получит